В современных международных отношениях все определеннее про­являет себя религиозный фактор, связанный с непосредственным уча­стием в мировой политике различных религиозных объединений и организаций.

В основном они принадлежат к трем мировым религиям - хрис­тианству, исламу и буддизму. Мировые религии - это религиозные конфессии, имеющие, в отличие от национальных религий, надгосудар-ственный, наднациональный характер и отличающиеся масштабнос­тью своего распространения в мире.

Мировые религии с момента их возникновения выходили за рам­ки границ того или иного государства. Эта концепция усилилась во второй половине XX века, когда начали создаваться международные объединения.

Христианство, возникшее в I веке от Р. Хр. и в настоящее время состоит из трех основных ветвей - католиков (около 1 млрд.), про­тестантов различных конфессий (около 400 млн.) и православных (бо­лее 200 млн.). Оно получило официальную легитимизацию после при­нятия римским императором Константином Великим в 313 году Ми­ланского эдикта о веротерпимости и о признании христианства в качестве универсальной религии Римской империи. По Ф.Ф. Мар-тенсу, «международный характер религии выступает впервые как эле­мент общения, вместе с распространением христианства».

В 1054 году первоначально единая Вселенская христианская цер­ковь разделилась на две части: Православную и Римско-католиче­скую. В XVI веке от Римско-католической церкви отделились проте­стантские деноминации. Однако, несмотря на эти разделения, основ­ные религиозно-правовые и морально-этические нормы, которые определяют деятельность христианских церквей и объединений, в меж­дународных делах во многом совпадают между собой и восходят к общим источникам. Это, прежде всего, Священное Писание (книги Ветхого и Нового Заветов), церковное предание и обычаи, постанов­ления международных и национальных собраний духовенства, а так­же внутренние правовые нормы церкви (каноническое право).

Для протестантских церквей основными источниками церковно­го права служат: у лютеран - Аугсбургское исповедание 1530 года и его апология 1531 года, Шмалькальденские артикулы 1537 года, Ка­техизисы М. Лютера - Малый и Большой 1528 и 1529 годов, а у ре­форматоров - Гейдельбергский катехизис 1562 года.

Ислам (или мусульманство) возник в VII веке на Аравийском по­луострове. Его основатель - «пророк и посланник Аллаха» Мухам­мед (ок. 570-632 гг.), через которого, по мусульманским представле­ниям, Аллах передал людям текст Священной книги - Корана.

В современном мире насчитывается около 900 млн. мусульман, проживающих в 120 странах Ближнего и Среднего Востока, Дальне­го Востока, Юго-Восточной Азии, Африки. В государствах, образо­вавшихся на пространстве бывшего СССР, ислам исповедуют около 32 млн. человек.

Ислам разделен на два основных направления: сунниты (более 800 млн.) и шииты (ок. 96 млн.). Существуют также немногочисленные отдельные ответвления харитжитов (ок. 3 млн.). Влияние ислама в мировой политике проявляется преимуществен­но посредством международной деятельности мусульманских госу­дарств, особенно тех из них, где ислам объявлен государственной ре­лигией (арабские страны, Афганистан, Иран, Пакистан, Индонезия), и многочисленных международных организаций и ассоциаций, дей­ствующих на принципах исламской солидарности, которая ставит своей целью достижение общемусульманской консолидации на рели­гиозной и морально-этической основе ислама.

Современная исламская концепция мирового правопорядка во многом учитывает традиционные для ислама правовые представле­ния, в которых право тесно переплетается с морально-религиозными нормами.

В мусульманской правовой доктрине нормы права по характеру их происхождения подразделяются на изначальные - Коран, а так­же предание (Сунна или «хадисы») и вторичные, возникшие в резуль­тате последующей кодификационной деятельности: согласное мне­ние («иджма») и суждение по аналогиям («кияс»).

В своей совокупности нормы мусульманского права и мораль­но-религиозные предписания составляют единую религиозно-пра­вовую систему - шариат. Шариат закрепляет общие правовые ори­ентиры и правила поведения, которые затрагивают и область меж­дународного права. Однако принципы шариата, равно как и конк­ретные нормы мусульманского права, не переносятся автоматиче­ски на сферу внешней политики и международно-правового регу­лирования. Мусульманское право традиционно участвовало и участвует в формировании норм и прогрессивного развития международного права

Буддизм (около 300 млн. верующих) распространен в Индии, Ки­тае, Японии, Корее, Вьетнаме и ряде других азиатских государств. Буддизм возник в Индии в VI-V веках до н.э. Его основатель - Сид-дхартха Гаутама Шакья-Муни, известный под именем Будды. В ос­нове буддизма лежат представления по преимуществу морально-эти­ческого характера. В нем (за исключением ламаизма в Тибете) отсут­ствуют организованные иерархические структуры, однако отдельные общины образуют национальные объединения.

К числу наиболее многочисленных национальных религий при­надлежат индуисты - более 600 млн. верующих.

Как свидетельствует практика мировой политики и дипломатии, религиозно-правовой и морально-этический потенциал мировых ре­лигий, а в ряде случаев и национальных религиозных конфессий в состоянии оказывать подчас значительное воздействие на политичес­кие и этно-социальные процессы, а также на межгосударственные отношения как в общемировом масштабе, так и в различных регио­нах мира.

В условиях ускорения глобализации мировых процессов и роста тенденций к взаимозависимости в международных отношениях ре­лигиозный фактор проявляет себя как важное средство самоиденти­фикации отдельных стран, межгосударственных союзов и объеди­нений. Религиозные и церковные вопросы издавна занимали значитель­ное место в международно-договорной практике русских государств и Российской империи. Так, еще в договорах Великого Новгорода с Великим княжеством Литовским (ок. 1445 г.) затрагивались вопросы деятельности Православной церкви на литовской территории и ка­толического присутствия на «земле Новгородской».

В основе современного международно-правового регулирования участия религиозных организаций в международных отношениях в конечном счете лежат права на свободу религии и религиозную дея­тельность, зафиксированные в форме международно-правовых обя­зательств или рекомендаций в таких международных документах, как Устав ООН, Всеобщая декларация прав человека (10 декабря 1948 г.), Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (4 ноября 1950 г.), Международный пакт о гражданских и политиче­ских правах (16 декабря 1966 г.), Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинки, 1 августа 1975 г.), Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965 г.), Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и диск­риминации на основе религиозных убеждений (25 ноября 1986 г.).

Нормативное содержание понятия свободы совести и свободы религии, в том виде как оно сложилось в настоящее время, предус­матривает возможность беспрепятственно исповедовать религию или убеждения; делать это как индивидуально, так и сообща с другими в публичном или частном порядке; в формах богослужения, пропове­ди, отправлений религиозных и ритуальных обрядов. Это право вклю­чает также свободу выбирать или менять религиозные убеждения либо не исповедовать никакой религии.

Любое ограничение свободы религии и религиозной деятельнос­ти должно быть совместимым с международными обязательствами конкретного государства и не противоречить общепризнанным нор­мам международного права. Такие ограничения могут устанавливать­ся в соответствии с государственными законами и только в случаях, необходимых в демократическом обществе в интересах обществен­ного спокойствия и согласия, охраны общественного порядка, здо­ровья и нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.

Важное значение в плане конкретизации права на свободу рели­гии и религиозной деятельности, включая взаимоотношения между государством и религиозным объединением в области международ­ных отношений, имеет Итоговый документ Венской встречи 1989 года представителей государств - участников Совещания по безопасно­сти и сотрудничеству в Европе.

В нем, в частности, впервые была изложена система мер, гаранти­рующая функционирование религиозных объединений как самосто­ятельных церковных структур. Она, в частности, предусматривала:

Предоставление религиозным объединениям статуса, соответ­ствующего их внутреннему правопорядку, то есть религиозно-правовым (каноническим) нормам;

Право религиозных объединений организовываться в соответ­ствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, выбирать, назначать и заменять свой персонал,.- ; согласно своим соответствующим требованиям и стандартам, а также любым свободно достигнутым договоренностям меж­ду ними и их государствами;

Содействие созданию климата взаимной терпимости и уважения между верующими различных объединений, а также между верующими и неверующими;

Разрешение подготовки персонала в соответствующих учреж­дениях;

Уважение права верующих и религиозных объединений приоб­ретать и использовать священные книги, религиозные издания " ", на языке по своему выбору и другие предметы и материалы, относящиеся к исцоведанию религии или веры;

Разрешение религиозным объединениям, организациям и уч­реждениям производить, импортировать и распространять ре­лигиозные издания и материалы;

Участие религиозных объединений и организаций в обществен­ном диалоге, в том числе через средства массовой информации

При характеристике отношения человека к религии в ст. 28 Конституции РФ помимо понятия «свобода совести» употребляется и термин «свобода вероисповедания». А в нормах международного права, в частности, в ст. 18 Всеобщей декларации прав человека, ст. 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и других актах – «свобода религии».

Понятие «свобода вероисповедания» поставлено в ст. 28 Конституции РФ как однопорядковое «свободе совести», но не равнозначное ей. 4 В ст. 52 Конституции СССР 1977 г. понятие «свобода совести» в значительной степени было равнозначным понятию «свобода вероисповедания». Данная статья гарантировала свободу совести, т.е. право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести антирелигиозную пропаганду. То же самое повторяется и в ст. 50 Конституции РСФСР 1978 г. Но при изменении данной Конституции 15.12.1990 г. уже указывается, что гарантируется «свобода совести и вероисповеданий». Закон РСФСР от 25 декабря 1990 г. назывался «О свободе вероисповеданий».

Это связано, прежде всего, с религиозной многообразностью, исторически сложившейся на территории нашего государства. Православие, католичество, протестантство, иудаизм, ислам, буддизм, а также различные секты данных и иных религий, имеющие своих приверженцев, представляют собой конкретные вероисповедания. Приобщение человека к конкретному вероисповеданию составляет реализации свободы вероисповедания. 5

Свобода вероисповедания означает право человека на выбор религиозного учения и беспрепятственного отправления культов и обрядов в соответствии с этим учением. Данная свобода [вероисповедания], таким образом, по своему содержанию уже первой. В субъективном смысле, то есть как право человека, равнозначным является понятие свободы религии. 6

В свободе вероисповедания можно выделить такие составляющие, как: равноправие всех религий и верующих всех исповеданий и их равенство перед законом, недопущение дискриминации по религиозному признаку, право исповедовать любую религию, право отправлять религиозные обряды, право менять религию.

Свобода вероисповедания равнозначна свободе религии, религиозной свободе. Свобода вероисповедания предполагает не только свободную деятельность религиозных объединений различных конфессий, действующих в соответствии с законом, но и индивидуальное право каждого свободно выбирать любую религию, принадлежать к любой конфессии, выбирать, иметь, менять, распространять и выражать любые религиозные взгляды, участвовать в религиозных богослужениях и обрядах, а также не исповедовать никакой религии. Как справедливо указывают М.В. Баглай и В.А. Туманов: «В субъективном смысле, то есть как право человека, понятия свободы вероисповедания и свободы религии равнозначны, но последнее означает также право на существование всех религий и возможность каждой из них беспрепятственно проповедовать свое вероучение. Однако очень часто все указанные термины употребляются как идентичные». 7

В целях унификации терминологии и приведения отечественного законодательства в соответствии с требованиями международного права, было бы возможным использовать в Конституции РФ и отечественном законодательстве термин «свобода религии».

Можно сделать вывод, что свобода совести соотносится со свободой вероисповедания как родовое и видовое понятия, как общее и частное. Свобода вероисповедания есть лишь элемент свободы совести, поскольку к свободе вероисповедания относится свобода выбора религии и свободы отправления религиозных обрядов. Свобода совести и вероисповедания предполагает, что никакая власть – ни государство, ни духовенство той или иной религии – не вправе вмешиваться в религиозную жизнь человека. 8

Подводя итог первой главе, отметим, что человеческая личность имеет право на религиозную свободу. Эта свобода состоит в том, что все люди должны быть свободны от принуждения со стороны как отдельных лиц, так и социальных групп, а также любой человеческой власти, дабы благодаря этому в религиозных вопросах никого не заставляли действовать против своей совести и не препятствовали действовать в должных пределах согласно своей совести: как в частной, так и в общественной жизни, как в одиночку, так и в сообществе с другими людьми. Но пользуясь религиозной свободой, необходимо соблюдать нравственный принцип личной и социальной ответственности; гражданское общество имеет право защищать себя от злоупотреблений, которые могут возникнуть под предлогом религиозной свободы, и потому обеспечение такой защиты является делом гражданской власти. На гражданскую власть возлагается и первостепенная обязанность охранять и поддерживать религиозную свободу справедливыми законами и другими подходящими средствами, а также обеспечить условия, благоприятствующие развитию религиозной жизни. 9

Право на автономию религиозного объединения является одним из базовых принципов реализации свободы совести. Однако, сегодня в условиях глобальных угроз обществу (угрозы терроризма, угрозы безопасности) абсолютность этого права не может не соотноситься с правом государства на определенные ограничения прав религиозных объединений и отдельных верующих. В ст.18 «Всеобщей декларации прав человека» содержится следующее положение: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов» 1 .

Важно подчеркнуть, что право на религиозную свободу не создается и не предоставляется государством, это право дается от рождения каждому человеку, и относится к категории так называемых естественных прав (jus naturale ). Свобода совести в ее правовом значении есть приобретение, в первую очередь, западно-европейской цивилизации, которое сформировалось благодаря историческим процессам религиозных конфликтов, войн и в конце концов необходимого общественного диалога. До европейских религиозных войн (породивших право на религиозную свободу) абсолютного религиозного права никто разумеется не имел. Тогда действовал принцип «Чья власть, того и вера» (C uius regio, eius religio - принцип, установленный в 1555 г. (так называемый Аугсбургский мир) в результате войн между протестантскими князьями Германии и императором-католиком Карлом V). В процессе религиозных войн родилась необходимость договариваться и решать конфликты мирным путем. Таким образом, абсолютное право свободы вероисповедание начало формироваться и сегодня религиозная и мировоззренческая свобода являются уже неотъемлемым и бесспорным набором прав человека.

Сегодня, при определении нормативной легитимности свободы религии и убеждений, последняя не зависит от того, как фактически структурированно государство. Более того, материальная норма, устанавливающая религиозную свободу, имеет фактически неограниченный характер. Так во «Всеобщей декларации прав человека» не сформулировано никаких ограничений религиозной свободы. Однако, практически все международно-правовые акты и национальные законодательства, в т.ч. российское, в данной сфере содержат ограничительные положения при реализации права свободы совести. В той же Конституции США, которую традиционно считают образцом либерализма в том числе в отношении свободы совести, не содержится явных ограничений на свободу совести, но при этом признает, что она не является абсолютным правом, которое при определенных условиях может быть ограничена.

В той степени, в которое законодательство о свободе совести и религиозных объединениях содействует осуществлению религиозной деятельности и реализации права на свободу совести, такие ограничения несомненно имеют право на существование, поскольку они не действуют как ограничения на свободу религии и убеждений как таковых, но лишь регламентируют деятельность верующих и религиозных объединений. Ограничения могут налагаться лишь на выражения религиозных убеждений, а не на сами права иметь или принимать какие-либо религиозные убеждения, к которым относятся вероучение, устройство церкви, членство, организационные вопросы и т.д. Данные категории могут разделяться как религиозные и мировоззренческие взгляды членов церкви и религиозных объединений, с одной стороны, что превращает их в выражение убеждений, однако, с другой стороны они могут подлежать ограничению и государством и самим религиозным объединением, если они начинают оказывать неблагоприятное воздействие на права третьих лиц согласно известной формуле «Моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека».

Ограничение реализации прав на свободу религии могут налагаться прежде всего и только тогда, когда они не соответствуют набору законных требований. Ограничения должны быть предписаны законом, которые представляют собой установленные в законном порядке нормы права. Также, они должны быть направлены на сохранение общественной безопасности и порядка, здоровья, нравственности, морали и защищать права третьих лиц. Согласно формулировкам Комитета ООН 2 по правам человека ограничения должны быть непосредственно связаны с конкретной потребностью, на которой они основаны и соразмерны им. Ограничения не могут применяться в дискриминационных целях и применяться дискриминационным образом. Ограничения не могут удовлетворять критерию необходимости, если они отражают волю государства, которое не является нейтральным и беспристрастным по отношению к верующим. Вмешательство в свободу религии и убеждений не является необходимым, если интересы, которые государство стремиться защитить, не подвергаются непосредственной и реальной угрозе, а чтобы осуществить цели, ради которых вводится ограничение. Они должны быть четко дефиницированы (определены).

Другими словами, является ли личная свобода мысли, совести, религии и убеждений абсолютным правом? Допустимое ограничение религиозных прав предусматривается п.3 ст.18 Международного «Пакта о гражданских и политических правах» и п.2 ст.9 «Европейской Конвенции о правах человек». Государства-участники данных Конвенций находятся под абсолютным обязательством не вмешательства в права свобод путем идеологического внушения, в то же время государства, в свою очередь обязаны не допускать, чтобы религиозные объединения в и отдельные лица, использовали какие-либо формы внушения, которые носят принудительный или манипулятивный характер. Это обязательно подчеркивается также п.2 ст.18 Международного «Пакта о гражданских и политических правах» и п.2 ст.12 «Европейской Конвенции о правах человек», которые представляют каждому человеку право на свободу, выражения религиозных убеждений, возможности менять их по своей воле. Но даже эта абсолютная защита государством внутреннего измерения религиозной свободы от внушения не является в свою очередь также абсолютной. Например, открытым остается вопрос – а каким образом можно соблюсти баланс между правом обещать религии и убеждать в своих религиозных взглядах других с одной стороны и абсолютным правом каждого человека на недопущении вторжения в свою внутреннюю религиозную свободу с другой стороны? Когда именно государство в праве и обязано вмешиваться в ситуацию и ставить целью защиту свободы и мировоззрения?

Европейский суд по правам человека занимает позицию, согласно которой внутренняя религиозная свобода подлежит защите только в случае совершения правонарушителем (или объединением) – действий манипулитивного или принудительного характера.

Примером ограничения религиозной свободы может служить, вытекающее из права родителей, как законных представителей своих детей, обеспечивать их религиозно-нравственное воспитание в соответствии со своими собственными убеждениями. Данное право родителей производить обращение в веру путем, например, крещения, или путем совершения обрядов в нехристианских религиях, также налагает в некотором смысле – ограничения на абсолютное право детей принимать религию по своему выбору. Такое ограничение может производиться и государством. Так, в свете правовой концепции, которая сегодня возобладала у российского правоприменителя, государство предстает в образе «лучшего родителя». Данная концепция реализуется сегодня в России, например, в ювенальные технологиях. Законодательно в России закреплен скрытый конфликт между правом семьи и правом «лучшего родителя»-государства в лице таких квазисудебных органов, как органы опеки и попечительства. Их рекомендации могут касаться как методов воспитания, так и фиксации семьи и несовершеннолетнего, как находящихся в «социально опасной ситуации», если, по мнению опеки, родители «вовлекают» детей в деятельность «не традиционных религий», или как принято называть «сект». Сигнал к такому правопониманию и правоприменению осенью 2012 г во время встречи с губернатором Самарской области Николаем Меркушкиным и местной общественностью публично высказал Гарант Конституции, Президент РФ. После чего последовали аналогичные заявления в регионах 3 .

Согласно п.2 ст.18 Международный пакт о гражданских и политических правах 4 и п.2 ст.9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 5 ограничение свободы исповедания религии и убеждений могут быть оправданы, если только они служат одной из пяти перечисленных ниже целей: общественной безопасности, охране здоровью, порядка, морали, защиты прав и свобод других лиц. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постоянно указывает в своей судебной практике, что данным целям должны отвечать насущные общественные потребности. Общественная безопасность, по логике СПЧ заключается в том, чтобы допустить ограничение публичного исповедания религии (религиозные собрания, публичные действия, если они нарушают права третьих лиц), если возникает ситуация, которая ставит под угрозу безопасность людей, жизни, личную неприкосновенность, здоровье, безопасность собственности.

Необходимость ограничения особенно ярко проявляется в случаях противостояния по отношению друг к другу религиозных групп, когда противостояние грозит перерасти в открытый конфликт. В тех ситуациях, когда существует угроза непосредственной безопасности религиозных свобод людей или безопасности их собственности, государство вправе принимать необходимые и адекватные меры по защите собственной безопасности, включая запрет религиозных собраний, включая даже их роспуск. Показательно, что по прошедшему в 2012 г громкому процессу скандально известной группы «Pussy Riot» обвинительный приговор был вынесен все же по «хулиганской статье» п.б) ч.1 ст. 213 УК РФ «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды».

Очевидно, необходимо проводить различие между внешними проявлениями свободы и убеждений, которые могут ставить под угрозу безопасность других людей (общественную безопасность) и теми проявлениями, которые касаются безопасности только непосредственно самого человека, о религиозной свободе которого идет речь. В данном случае идет речь о свободе права на смерть «right to death» (эвтаназия). Это вопрос спорный с точки зрения морали, но с точки зрения права на свободу далеко не бесспорный, потому что это прежде всего право самого человека, тем более если оно сопряжено с его мировозренческим убеждением. Тоже касается и права на отказ от переливания крови, отстаиваемое представителями религиозных объединений «Свидетелей Иеговы». С позиции права – это выражение религиозной свободы, в которое государство вмешиваться не должно и не должно ограничивает реализацию этой свободы, если это не касается нарушения прав других членов общества. Однако, правосознание большинства членов современного российского общества, не выражают никаких сомнений относительного того, что такое вмешательство все же правомерно.

Бесспорно законным ограничением свободы исповедания религии в интересах защиты общественного порядка является требование регистрации религиозного сообщества в качестве юридических лиц в соответствии с национальными законодательствами.

Ограничение касается также и вопросов морали. Вообще, сам термин «мораль» является наиболее спорным и наименее четким из всех правомерных оснований, оправдывающих ограничений свободы исповедания религии и убеждений. Это происходит потому, что само понятие трудно подвергнуть четкой дефиниции. Как поясняет Комитет по правам человека ООН: «Концепция морали происходит из множества общественных, философских и религиозных традиций. Следовательно, ограничение свобод исповедания религиозных убеждений устанавливая целью охраны морали, должны основываться на принципах, не вытекающих исключительно из какой-либо одной традиции» 2 . Представители религии обычно заявляют, что их система ценностей образует самое важное правило морали. Комитет по правам человека подчеркивает, что не стоит опираться на какую-либо одну культурную или иную традицию или идеологию, которая может диктовать определенную модель морали.

Очевидно, что государство может и иногда даже обязано ограничивать внешние проявления свободы религии и убеждений, которые ставят под угрозу права других людей. В частности, право на жизнь, свободу, личную неприкосновенность, уважение частной жизни, вступление в брак, право собственности, право на охрану здоровья, право на образование, право на равное обращение, право на обеспечение запрета на рабство, пытки, а также права меньшинств, принятие государством мер по защите личной неприкосновенности от насилия, причиняемого разным религиозным группам, можно, конечно, обосновать необходимостью охраны общественной безопасности, здоровья и порядка. Однако, если данные меры направлены на защиту жизни и здоровья лица или лиц, исповедующих религию себе во вред, их нельзя оправдать с правовой позиции необходимостью защиты прав других лиц. Данное утверждение можно также проиллюстрировать уже приведенным примером: отказом от переливания крови «Свидетелями Иеговы» .

Требует рассмотрения также еще одно ограничение права на свободу совести – возможность ограничения абсолютности религиозной тайны.

Религиозная тайна – это особый правовой институт, указание на который содержится в российском праве, положение которое наукой не достаточно изучено. Одним из первых вопросов права на религиозную тайну, как гаранта конституционной свободы, поставил профессор И.Л.Петрухин, который высказывал мнение о целесообразности выделения двух видов религиозных тайн: «Тайна верующего и его права открывать или скрывать свою принадлежность к религии вообще, и к отдельным вероучениям, в частности, и тайна, доверенная священнику, которую он не должен разглашать» 6 . Профессор А.В.Пчелинцев отмечает, что религиозная тайна должна пониматься прежде всего «как информация с ограниченным доступом, несанкционированное получение и разглашение которой может причинить ущерб охраняемым интересам верующей личности или религиозного объединения» 7 .

Правовые гарантии религиозной тайны содержатся в Конституции РФ и в ряде федеральных законов. Так, ч.1 ст.23 Конституции РФ гласит: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиты своей чести и доброго имени» . Ч.1 ст.24 Конституции РФ развивает это положение в запретах на сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия. Ч.3 ст.29 Конституции РФ констатирует, что «никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Конституционные положения, касающиеся религиозной тайны, находятся в п.5 ст.3 125-ФЗ «О свободе совести и религиозных объединений», где конкретизируют, что «никто не обязан сообщать о своем отношении к религии» . Имеются указания на религиозную тайну и в п.2 ст.41 ФЗ 322-02 «О прокуратуре РФ» запрещает сбор и внесение в личное дело сведений о религиозной принадлежности прокурорского работника. Аналогичный запрет содержится в п.2 ст. 24 ФЗ 114 «О службе в таможенных органах РФ».

Таким образом, российское законодательство гарантирует личную и религиозную тайну и предусматривает ее раскрытие в определенных случаях по инициативе лишь самого гражданина. Например, в случае желании гражданина воспользоваться правом на альтернативную гражданскую службу, если он по религиозным убеждениям не может проходить срочную службу в рядах вооруженных сил, то он заявляет о своей вере, поскольку нельзя воспользоваться правом на альтернативную службу, не раскрыв свою религиозную принадлежность, то есть свою религиозную тайну.

Другим видом религиозной тайны является профессиональная тайна, к которой относится тайна исповеди. Достаточно емкое определение профессиональной тайны содержится в определении И.И.Анищенко: «Профессиональная тайна – это сведения, полученные представителями некоторых профессий в силу исполнения ими своей профессиональных обязанностей и защищенные от разглашения законом» 8 . Однако, на сегодняшний день понятие тайны исповеди на прямую не содержится в российском законодательстве, ни в юридической литературе в полном объеме.

По мнению профессора А.В. Пчелинцева под тайной исповеди возможно понимать «сведения, которые стали известны священнослужителю во время таинства исповеди и которые защищены от разглашения законом и внутренним уставом религиозных объединений» 9 . Законодательством ряда стран предусмотрено понятие тайны исповеди как сведений сообщенных священнослужителю в различных обстоятельствах, даже в частной беседе, а не только в частной исповеди, что, на мой взгляд, более логично и оправданно. В соответствии п.7 ст.3 125-ФЗ “О свободе совести и религиозных объединений « тайна исповеди охраняется законом, а священнослужитель не может быть привлечен к ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны ему из исповеди». Это требование конкретизирует уголовное и гражданско-процессуальное законодательство. Так согласно п.4 ст.3, 56 УПК РФ: «священнослужитель не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известных на исповеди». Похожая норма содержится также в п.3 ч.3 ст.69 ГПК РФ: «священнослужитель религиозных организаций, прошедших государственную регистрацию, об обстоятельствах, которые стали им известны из исповеди» .

В этой связи, интересен конфессиональный церковно-правовой (канонический) подход Русской православной церкви в решении настоящей проблемы. В истории данной конфессии, в процессе складывающейся модели государственно-конфессиональных отношений между Русской православной церковью и российским государством, имеются примеры, когда в строго определенных случаях допускалось исключение абсолютности права религиозной тайны. Так, несмотря на то, что в принятом в 1721 году «Регламенте или уставе духовной коллегии» (закон, изданный в форме манифеста Петром I, определявший правовое положение Православной Церкви в России), предусматривалось строжайшее запрещение на разглашение тайны исповеди, в то же самое время разрешалось ее разглашение по отношению к тем, кто совершает государственные преступления. Регламент издавался Петром I, но церковь принимала участие в его редактировании и утверждении, как канонически обязательное правило (23 февраля 1720 проект «Духовного регламента» был послал Обер-секретарю Сената , чтобы Сенат и архиереи выслушали проект и высказали своё мнение: «чтоб ремарки поставили и на каждой ремарке экспликацию вины дела»). Регламент обязывал священнослужителя раскрывать тайну исповеди, если злоумышленники, «объявляя намеряемое зло, покажут себя, что не раскаиваются, но ставят себя в истину и намерения своего не отлагая, яко грех исповдуют” 10 . Согласно «Полному православному богословскому энциклопедическому словарю» данное положение конкретизируется: «Ныне все сказанное на исповеди сохраняется в тайне, за исключением таких случаев, когда сокрытие грозит опасностью монарху, императорскому дому или государству» 11 .

Обязан ли в современных условиях священнослужитель, вопреки воле доверителя, использовать полученные сведения для предотвращения преступления или он обязан в любом случае сохранять тайну? Если не обязан, то не противоречит ли право хранить тайну исповеди его гражданскому долгу, служение его земному отечеству (и это также аспект его личной и профессиональной религиозной тайны)? Какой нравственный религиозный выбор должен сделать священнослужитель в непростой жизненной ситуации, когда возникает конфликт интересов между его духовной, профессиональной позицией и гражданским долгом, поскольку он является гражданином двух царств?

Блаженный Августин, епископ Гиппонский, учил о существовании двух царств: граде небесном и граде земном. Развивая учение Августина Гиппонского, Реформатор Западной церкви, доктор папского богословия Мартин Лютер в трактате «О свободе христианина» писал о двух природах христианина, а также о двух царствах – земном и небесном. Земное гражданство христианин имеет благодаря факту рождения (говоря юридическим языком – личному закону физического лица) , а небесное – благодаря обретению веры. При этом, обоим царствам христианин обязан быть лоялен.

Протестанты также учат о принципе всеобщего священства верующих. Каждый христианин в частности должен соблюдать каноны церковные и заботиться о соблюдении законов царства земного, то есть государства. В трактате «О свободе христианина» 12 доктор Мартин Лютер описывает ситуацию, когда христианин «свободен от всего, в т.ч. от моральных предписаний общества, ибо предстоит пред Царем небесным и только Ему подотчетен. Кроме того христианин свободен уже в силу того, что Сам Христос освободил его от всего, включая «путы закона». Но именно потому что он свободен от всего, далее Лютер делает парадоксальный вывод, христианин должен «добровольно себя обществу подчинить». Как Христос, будучи Царем небесным, добровольно подчинил Себя воле Отца Небесного и стал рабом для блага человеческого общества, добровольно подчинив Свою свободу (в т.ч. религиозную), положив ее на алтарь служения ближнему.

Обозначенная проблема актуальна в нынешних условиях, так как уровень тяжких и особо тяжких преступлений в РФ против личности и против общественной безопасности остается очень высоким. Если священнослужитель имеет возможность предотвратить совершение преступления, ведущего к гибели людей, и не делает этого, ссылаясь на тайну исповеди – то, наверное, в данном случае абсолютность религиозной тайны не вполне оправдана. Если на вопрос о том, следует ли священнослужителю доносить на человека покаявшегося и связанных с ним лиц, по уже совершенному преступлению, может решаться только в плоскости признания за священнослужителем его права на неразглашение тайны и канонических норм самой конфессии, к которой он относится, то в отношении предотвращения готовящегося преступления сохранение абсолютности религиозной тайны вряд ли может быть оправдана. Однако, подобное требование как отмечает профессор А.В.Пчелинцев «должно быть зафиксировано не в нормах светского права, а во внутренних канонических установлениях самих религиозных организаций» 13 .

Так, в «Основах социальной концепции РПЦ» в разделе IX содержится достаточно подробное предписание поведения священнослужителя при возникновении подобной ситуации: «Священнослужитель призван проявлять особую пастырскую чуткость в случаях, когда на исповеди ему становится известно о готовящемся преступлении. Без исключений и при любых обстоятельствах свято сохраняя тайну исповеди, пастырь одновременно обязан предпринять все возможные усилия для того, чтобы преступный умысел не осуществился. В первую очередь это касается опасности человекоубийства, особенно массовых жертв, возможных в случае совершения террористического акта или исполнения преступного приказа во время войны. Помня об одинаковой ценности души потенциального преступника и намеченной им жертвы, священнослужитель должен призвать исповедуемого к истинному покаянию, то есть к отречению от злого намерения. Если этот призыв не возымеет действия, пастырь может, заботясь о сохранности тайны имени исповедовавшегося и других обстоятельств, способных открыть его личность, - предупредить тех, чьей жизни угрожает опасность. В трудных случаях священнослужителю надлежит обращаться к епархиальному архиерею» 14 .

Авторитетный для большинства протестантских конфессий доктор Мартин Лютер абсолютизирует тайну исповеди: «пастор, перед которым я исповедовался в своих грехах, частным порядком должен хранить мою исповедь в строгой тайне» 15 . Но позже, авторитетные учителя лютеранского богословия детализировали это каноническое предписание в сторону возможности нарушения абсолюта. В книге «Пасторское Богословие» Норберта Мюллера и Георга Крауза в разделе IV «Применение Таинств в особых случаях» сказано: «Пастор может столкнуться с достаточно редкой дилеммой, когда приходится услышать исповедь о грехе, который в нем и является тяжким преступлением, таким как изнасилование, убийство. Человека, кающегося в таком грехе, следует призывать сознаться в своем преступлении мирским властям, будучи уверенным, что Господь с ним, даже если его ожидает наказание со стороны государства. Пастор должен предложить ему сопровождать его на этом трудном жизненном пути, и укрепляя при этом свое пасторское отношение и сохраняя при этом, конфиденциальность исповеди. Если все попытки убедить человека и признаться в своем преступлении оказались тщетными, пастор должен усомниться в том, была ли исповедь, которую он выслушал искренним исповеданием перед Богом, ибо искреннее раскаяние всегда влечет за собой деятельное раскаяние. В случае, когда пастор чувствует, что он все же не должен раскрыть услышанную информацию властям, ему следует сообщить о своем намерении исповедующемуся человеку, чтобы впоследствии его не обвиняли в том, что ему, дескать, доверили, а он человека предал. Пастор не может позволить себе сам стать участником преступления, покрывая его своим молчанием, таким образом бросая тень на церковь, как на народ Божий» 16 .

Очевидно, что в современном обществе на первый план выходит требование общественной безопасности, в т.ч. от потенциальных угроз терроризма и иных тяжких преступлений против человечности. И поскольку, отмечает профессор А.В. Пчелинцев, «само понятие тайны исповеди возникло прежде всего в интересах самих верующих, то и степень ее охраны должна соотноситься с теми же интересами верующих» 17 .

Очевидно, нуждается в юридических уточнениях и само понятие “исповедь”, т.к. не всякая доверенная тайна подпадает под это понятие. Например, согласно главы 5 соборного послания Иакова (Библия) верующие призваны открывать свои грехи и перед своим ближним – перед другим христианином. «Признавайтесь друг перед другом в проступках» 18 . Однако такое признание, говоря языком протестантов «всеобщего священства верующих» , не является с точки зрения государства, исповедью в институциональном смысле этого слова. Для законодателя важны прежде всего формальные признаки проявления данного института: статус доверителя тайны и доверяемого лица, место, время, цель и иные обстоятельства, которые характеризуют данный акт именно как «исповедь» (важно наличие канонического служителя и канонической процедуры исповеди). Следует также отметить при этом, что ряд теоретиков церковного права уже на рубеже 20 века, в т.ч. из числа православных, утверждали, что священник не может рассказывать не только полученное на исповеди, но доверенное в виде признания (формально не исповеди) духовному лицу.

Несомненно, данный вопрос лежит и в правовом и церковно-каноническом поле, а также в этической плоскости. Священнослужителю следует руководствоваться представлениями о нравственной возможности и возможности молчания в соответствующих ситуациях, когда разглашение сведений представляет собой единственную возможность предотвратить преступление. Именно за служителем остается право выполнять предписанные внутренним уставом меры по предотвращению тяжких и особо тяжких преступлений, о которых ему стало известно из исповеди. Это является частью его личной и одновременно профессиональной религиозной тайны, на которую государство не может претендовать. Но государство при этом не должно также ограничивать себя при согласии священника дать показания, таковые принять.

Таким образом, как отмечает профессор А.В.Пчелинцев, можно увидеть «не абсолютный, а относительно абсолютный аспект права на тайну исповеди, который наиболее полно соответствует социальной ответственности, когда речь идет о таких фундаментальных ценностях, как жизнь человека и безопасность общества» 19 .

Константин Михайлович Андреев,

Адвокат

Литература:

Всеобщая декларация прав человека. Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года.,-http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml

Часть 8 Комментария №22 Комитета по правам человека ООН.

Стенограмма беседы президента РФ В.В.Путин во время встречи с губернатором Самарской области Николаем Меркушкиным и местной общественностью: http://президент.рф/news/16720

Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml

Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.)http://www.echr.ru/documents/doc/2440800/2440800-001.htm

Петрухин И.Л. Личные тайны(человек и власть).М.:Институт государства и права РАН, 1998. с.220

Пчелинцев А.В. Свобода совести и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. – М.: ИД «Юриспруденция»,2012. С.206

Анищенко И.И. Правовой режим профессиональной тайны// Труды юрид.факультета Северо-Кавказского гос.технического ун-та. Ставрополь,2004. Вып. 3 с.50

Пчелинцев А.В. Свобода совести и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. – М.: ИД «Юриспруденция»,2012. С.214

Регламент или Устав Духовной коллегии, изданный 25 января 1721 г.// Полное собр.законов Российской империи. Т.VI. №3718. СПб.,1899.

Тайна исповеди//Полный православный богословский энциклопедический словарь.CD-версия: “Богословская энциклопедия”.М.: Directmedia Publishing2005. c.8760

Мартин Лютер. Избранные произведения. СПБ: “Фонд Лютеранского Наследия”. 1994, с. 16-54.

Пчелинцев А.В. Свобода совести и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. – М.: ИД «Юриспруденция»,2012. С.221

ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ Русской Православной Церкви.http://www.patriarchia.ru/db/text/141422

Краткий катехизис д-ра Мартина Лютера с комментариями Эдварда Кейлера. минск.: Фонд “Лютеранское наследие”.,200.с.290

Мюллер Н.,Крауз Г. Пасторское богословие.М.: Лютеранское наследие,1999. с.81-82

Пчелинцев А.В. Свобода совести и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. – М.: ИД «Юриспруденция»,2012. С.219

Библия.Новый завет.Соборное послание Св.Ап.Иакова.-ВСЕХБ.,Москва 1985 г.с.172

Пчелинцев А.В. Свобода совести и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. – М.: ИД «Юриспруденция»,2012. С.222

Каждое государство можно охарактеризовать по степени свободы его граждан. На сегодняшний день это ключевой принцип в деятельности многих стран. Однако были времена, когда личностной свободы попросту не существовало. При этом жизнь человека подвергалась жесткому регулированию со стороны государственной власти. Безусловно, такое положение дел никого не устраивало. Поэтому период Нового времени принято считать революционным, так как люди начали активную борьбу за свои права и свободы. В XXI веке права и свободы людей во многих государствах обеспечиваются и поддерживаются.

Российская Федерация в этом вопросе не является исключением. Повседневная жизнь её граждан строится на выработанных и подтвержденных годами конституционных принципах. При этом большое значение имеют положения о свободе совести и вероисповедания. Они гарантируют фундаментальные права человека, а также прямо влияют на его жизнедеятельность. Но свобода совести и свобода вероисповедания являются не только отдельными нормами основного закона, а целой системой нормативного регулирования специфических правоотношений в обществе.

Конституция и её нормы

Следует помнить, что свобода совести и свобода вероисповедания - это, прежде всего, конституционно-правовые положения или же принципы, на основе которых строится жизнь индивида и общества РФ в целом. В данном случае ключевое значение играет основной закон. Именно он дает жизнь представленным категориям. Конституция представляет собой акт высшей юридической силы, в котором закрепляются положения о политическом и правовом устройстве страны. Принципы Конституции также имеют высшую силу и являются основой для нормотворчества в каждой отдельной сфере. Если мы говорим о правах и то все без исключения нормативно-правовые акты не должны нарушать конституционные возможности общества, к которым относится свобода совести и свобода вероисповедания.

Принципы конституционного статуса личности

Деятельность человека во всех случаях должна осуществляться в рамках закона. Все, что выходит за созданные границы, будет правонарушением. Основными положениями, которые регулируют деятельность человека, являются конституционные принципы. Они показывают спектр возможностей, которыми владеет каждый из нас. При этом касаются разных сфер человеческой жизни. Те основные положения, которые непосредственно координируют существование общества, называются принципами конституционного статуса личности. Они являются классическими и в некотором роде основными положениями главного закона. К числу таких принципов можно отнести следующие: равноправие, свобода слова, недопущения ограничения прав, гарантирование правомочий, свобода совести и свобода вероисповедания.

Что такое свобода совести и вероисповедания?

Действующим законодательством РФ закрепляется множество ключевых для жизни населения принципов. Помимо того, Конституцией, как мы знаем, гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания. В большинстве случаев люди не понимают, что собой представляются упомянутые понятия. Невзирая на тот факт, что представленные возможности индивидов представлены в единой конституционной норме, они являются абсолютно разными правовыми конструкциями. Свобода совести - это возможность иметь любого рода убеждения, на которые никто не может влиять. А свобода вероисповедания представляет собой возможность исповедовать любую из существующих религий.

Тождественность понятий

Долгое время право на свободу совести и вероисповедания отождествлялось в форме единого правомочия. При этом считалось, что термины абсолютно равны. Однако данное утверждение является ложным. Проблема в том, что свобода совести характеризует возможность человека иметь свои мысли и убеждения по поводу любых событий и явлений которые его окружают. То есть каждый из нас имеет полное право критиковать действующую власть, законодательство, состояние экономики и т. п. Когда мы говорим о свободе вероисповедания, то мы имеем в виду ничем не ограниченную возможность быть приверженцем какого-либо религиозного верования. Помимо этого, данный принцип защищает права субъектов. Ведь, в соответствии с ним, никто не может угнетаться за свои религиозные взгляды и т. п. Учитывая представленные особенности, можно с уверенностью говорить, что свобода совести и вероисповедания - это абсолютно разные понятия.

История становления принципов

Развитие свободы вероисповедания и совести происходило на протяжении долгого времени. Последний принцип зародился во времена европейской Реформации. Идеологи данного движения утверждали, что католическая церковь с её убеждениями и иерархией совершенно не нужна обществу. Далее положение о свободе совести находит свое отражение в английской и которая была изобретена во Франции. Безусловно, ключевое значение в этом перечне имеет ООН. Именно она является основным международным правовым актом, который закрепляет представленный принцип. Что касается свободы вероисповедания, то долгое время это положение развивалось как часть возможности иметь свои убеждения. Однако ученые выяснили, что уже в Древнем Риме существовали задатки принципа свободы вероисповедания. Помимо этого, его становлению также способствовал английский Акт о веротерпимости, положения Варшавской конференции, российский указ "Об укреплении начал веротерпимости", отмена в Российской империи черты оседлости и т. п.

Российское законодательство о свободе совести и вероисповедания

Если говорить о нашем государстве, то на сегодняшний день в нем разработана целая система соответствующих нормативных актов, которые регулируют упомянутые в статье проблематики. Согласно существующей нормативной системе, представленные вопросы координируются положениями разных правовых сфер, а именно:

• положениями Конституции;
• Гражданским кодексом РФ;
• соответствующим федеральным законодательством.

Прежде всего, российское законодательство о свободе совести и вероисповедания закрепляется на уровне Конституции, а именно в статье 28. Согласно её положениям, каждому гарантируется право иметь собственные убеждения и т. п. При этом свобода вероисповедания характеризуется тем, что человеку дана возможность свободно выбирать, распространять убеждения соответствующего характера.

ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»

Как уже указывалось ранее, в Российской Федерации существуют соответствующие законодательные акты, которыми регулируются гражданские правомочия в сфере религии и внутренней идеологии. Таковым является ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях». После Конституции этот акт можно назвать основным координатором соответствующих правоотношений. Данный федеральный закон закрепляет в себе конкретные формы гарантирования свободы совести. Его действие основывается на том, что Российская Федерация является светским государством, в котором не должно быть главенствующей или превалирующей религии. Поэтому разрешается полная свобода религиозной деятельности. Следует отметить, что упомянутым законом также регламентируется деятельность такого интересного субъекта, как религиозные объединения.

Особенности объединений религиозного характера

Представленный закон о свободе совести содержит в себе нормы, которые регулируют деятельность определенных социальных групп. Таковыми являются религиозные объединения. Подобные формации представляют собой группы, существующие на добровольной основе. При этом участники объединений должны постоянно проживать на территории РФ и использовать свою формацию для общего проповедования определенной веры. Помимо того, религиозное объединение считается таковым, если оно существует для следующих целей, а именно:

Совершение обрядов и церемоний;

Религиозное обучение;

Исповедание веры и т. п.

При этом деятельность религиозных объединений может быть остановлена по решению соответствующих органов государственной власти, если она противоречит действующему законодательству России или же нарушает права и свободы граждан.

Гарантии реализации свободы совести и вероисповедания

Нормы Конституции и действующего законодательства закрепляют целый ряд положений, которые обеспечивают упомянутые в статье права человека. Прежде всего, гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания положениями Конституции. Она содержит следующие обеспечивающие нормы:

• свобода совести и вероисповедания никем не может быть ограничена, исключением является государственная необходимость;
• каких-либо преимуществ или дискриминации в религии не может быть;
• люди могут не сообщать о своих привязанностях в религиозном плане;
• исповедь охраняется законом и является тайной.

Помимо этого, в федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» также есть ряд гарантий. В большей части положения нормативного акта повторяют конституционные, однако существует некоторые особенности. Например, согласно Закону, человек может поменять воинскую службу на альтернативную, если она противоречит его религиозным убеждениям.

Ответственность за нарушение свободы совести и вероисповедания

Гарантирование человеческих возможностей подразумевает под собой существование нескольких уровней юридической охраны, которая проявляется в ответственности разной отраслевой направленности. При этом большую роль играет само нарушение права на свободу совести и свободу вероисповедания и негативные последствия, которое оно вызывает. Первое положение об ответственности закреплено в Конституции, а именно в части 5 статьи 3. Согласно её норме, деятельность, направленная на препятствие реализации человеком права на свободу совести и вероисповедания, сопряженная с применением насилия, преследуется федеральным законодательством. В соответствии с этой нормой существуют формы административной и уголовной ответственности. В первом случае правонарушение предусмотрено статьей 5.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Что касается уголовной ответственности, то тут основную роль играет норма статьи 148. Она преследует деятельность, которая нацелена на препятствие или же нарушение права на свободу совести и свободу вероисповедания.

Разделение церкви и государства

Свобода совести и вероисповедания достаточно неоднозначно существует в государствах, где церковь не отделена от политической власти. В подобных странах представленные в статье принципы, по сути, являются идентичными. Примером тому можно назвать шариат, который основывается как на правовых, так и на религиозных положениях. Таким образом, в государстве, где церковь является еще и политической силой, фактически не обеспечивается фундаментальная людская свобода совести и вероисповедания. Статья Конституции в подобной стране не будет играть никакой роли или же иметь юридическую силу. Это крайне негативный фактор, так как он наглядно показывает ущемление природных человеческих прав.

Заключение

Итак, в статье мы попытались рассмотреть конституционные права, свободы совести, вероисповедания. В заключение следует отметить, что данные принципы являются важным элементом на пути к построению нового европейского общества, которое не будет сковано идеологическими предрассудками.

Закон о свободе совести запрещает установление преимуществ, ограничений или иных форм дискриминации в зависимости от отношения к религии. Граждане РФ равны перед законом во всех областях жизни независимо от их религиозной принадлежности . Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженном с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан, с пропагандой религиозного превосходства, повреждением имущества преследуется согласно закону. А именно надзор за исполнением законодательства РФ о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях осуществляют органы прокуратуры России .

Нарушение законодательства России о свободе совести и свободе вероисповедания влечет за собой уголовную, административную и иную ответственность в соответствии с законодательством нашей страны

Защищаются в нашей стране и права осужденных лиц на свободу совести и вероисповедания. А именно статья 14 Уголовно-исполнительного кодекса РФ «Обеспечение свободы совести и свободы вероисповедания осужденных» указывает, что «Осужденным гарантируются свобода совести и свобода вероисповедания. Они вправе исповедовать любую религию либо не исповедовать никакой религии, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними. Осуществление права на свободу совести и свободу вероисповедания является добровольным, при этом не должны нарушаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, а также ущемляться права других лиц. Осужденным к ограничению свободы по их просьбе может быть дано разрешение на посещение мест богослужений, находящихся за пределами исправительных центров.

Одним из главных международных актов в данной сфере является Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, принятая резолюцией 36/55 Генеральной Ассамблеи ООН от 25.11.1981 г. Ст. 6 Декларации закрепила основное содержание свободы совести и религии. В ст. 2 данного документа указано, что: «Нетерпимость и дискриминация на основе религии или убеждений означают любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на религии или убеждениях и имеющее целью или следствием уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления на основе равенства прав человека и основных свобод»

Федеральный закон от 26.09.1997 N 125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) "О свободе совести и о религиозных объединениях" Ст. 4 ч. 2. Право человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания может быть ограничено федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов человека и гражданина, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

3. Установление преимуществ, ограничений или иных форм дискриминации в зависимости от отношения к религии не допускается.

Ст. 4 ч. 6 Отделение религиозных объединений от государства не влечет за собой ограничений прав членов указанных объединений участвовать наравне с другими гражданами в управлении делами государства, выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления, деятельности политических партий, политических движений и других общественных объединений.

Действующее законодательство РФ устанавливает, в частности, следующие ограничения такого права: иностранные граждане и лица без гражданства не вправе входить в состав учредителей местной религиозной организации (п. I ст. 9 . комментируемого закона); членами (участниками) религиозного объединения могут быть только те иностранные граждане и лица без гражданства, которые постоянно и на законных основаниях проживают на территории Российской Федерации (п. I ст. 8 комментируемого закона); профессиональная религиозная, в том числе проповедническая, деятельность иностранных граждан в религиозной организации может осуществляться лишь по приглашению соответствующей религиозной организации (ст. 20 комментируемого закона); иностранные граждане не могут привлекаться к трудовой деятельности в Российской Федерации в качестве высококвалифицированных специалистов для занятия проповеднической либо иной религиозной деятельностью, включая совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, обучение религии и религиозное воспитание последователей какой-либо религии (п. 1.2 ст. 13.2 Закона о правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации).

Границами свободы совести, как их определяют международные правовые документы, имеющие юридическую силу для РФ, являются:

а) Основные права и свободы других лиц.

б) Предписанные законом ограничения, необходимые для защиты общественной безопасности, порядка, здоровья или морали с учетом природы конкретных прав.

Критерии границ свободы совести в международных правовых документах определены в самом общем виде. Это значит, что юриспруденция каждого государства должна выработать для определения границ свободы совести более определенные критерии и руководящие принципы, основываясь на том, что свобода совести является системообразующим правом и любые ограничения в этой сфере не только должны быть оправданы, но и учитывать сущность этого права.

Конституция РФ подтвердила в качестве правовой основы церковной политики государства такие цивилизованные нормы, как светскость государства и государственного образования, равенство граждан вне зависимости от их отношения к религии и равенство религиозных организаций, обязательность общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации (ст. 14 и 15). В соответствии со ст. 28 “каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними”. В соответствии со ст. 29 “... 2. Не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие... религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда... религиозного... превосходства”. По ст. 59 “... 3. Гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой”

Заслуживает внимания ч. 2 ст.55, в соответствии с которой “в РФ не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина» . Однако реальное применение этой нормы напрямую зависит от развитости принципов соответствующих прав и свобод. Применительно к праву на свободу совести в РФ данная норма не работает.

А вот как формулирует основания ограничений прав человека (в том числе и свободы совести) ч.3 ст.55: “Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства”

Реализация права на свободу совести связана с пониманием (или его отсутствием) этого самого назначения и сущностного содержания более чем любого другого права.

Так сложилось исторически, что критерии границ свободы совести, определяемые каждым конкретным государством, связаны с реальными государственно-церковными отношениями. Как “совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязей между институтами государства и институциональными религиозными образованиями (религиозными объединениями, религиозными партиями, религиозными движениями, международными конфессиональными центрами)”11 рассматривает наука государственно-церковные отношения. В их основе лежат законодательно закрепленные представления о месте религии и церкви в жизни общества и государства на определенном этапе развития.

Правовые гарантии свободы совести и их ограничения содержатся в ряде международных правовых документов, среди которых следует выделить следующие.

10.12.1948 г. резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН принята и провозглашена Всеобщая декларация прав человека, послужившая ориентиром при решении вопросов, так или иначе связанных со свободой совести, в соответствии со статьей 18 которой “каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных порядков”. А по статье 29 п.2 Всеобщей декларации прав человека “при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только тем ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе”1.

Международный пакт о гражданских и политических правах принят и открыт для подписания, ратификации и присоединения резолюцией 2200 А (ХХI) Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 г., вступил в силу для СССР 23 марта 1976 г.

Здесь и далее следует учитывать заявление, содержащееся в ноте МИД РФ главам дипломатических представительств от 13.01.1992 г., согласно которому “РФ продолжает осуществлять права и выполнять обязательства, вытекающие из международных договоров, заключенных СССР”2 .

В соответствии со ст. 18 пакта: “1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений. 2. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору. 3. Свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц”3

Обобщая международную практику регулирования деятельности религиозных объединений в демократических государствах, можно сделать вывод, что она направлена на строгое ограничение возможности государственного вмешательства во внутреннюю жизнь церквей или, по крайней мере, имеет такую тенденцию.