3. Первым период творчества - комедии и хроники.

Деление творческого пути Шекспира как драматурга на отдельные периоды неизбежно является в большой степени условным и приблизительным. Так, например, уже в 1594 г. в "Ромео и Джульетте" Шекспир коснулся темы, по существу родственной его позднейшим трагедиям. Естественно, что чем мельче деление на периоды, тем оно условнее. Мы ограничимся поэтому установлением трех больших периодов: первый 1590-1601 гг., второй 1601-1608 гг. и третий 1608-1612 гг.

Для первого периода творческого пути Шекспира особенно характерны яркие, жизнерадостные краски его комедий. В эти годы Шекспир создал блестящий цикл комедий. Достаточно упомянуть такие пьесы, как "Укрощение строптивой", "Сон в летнюю ночь", "Много шума из ничего", "Как вам это понравится", "Двенадцатая ночь", являющиеся как бы лейтмотивом первого периода, который может быть назван оптимистическим. Пусть тяжелая доля грозит влюбленным в комедии "Сон в летнюю ночь" - в день первого мая, в праздник народного героя Робина Гуда, веселый лесной эльф "Робин Добрый Малый" приводит их злоключения к счастливой развязке. В комедии "Много шума из ничего" образ оклеветанной Геро почти трагичен, но дон Жуан разоблачен, невинность Геро торжествует. Злоключения изгнанников, скрывающихся в Арденском лесу ("Как вам это понравится"), венчаются безоблачным счастьем. Пусть труден путь Виолы ("Двенадцатая ночь"), но в конце концов она обретает и взаимность Орсино и потерянного брата.

Правда, в течение первого периода Шекспир пишет и "исторические хроники", полные мрачных событий и залитые кровью. Но если рассматривать "исторические хроники" как единое по теме произведение, и в том порядке, в каком их написал Шекспир, то оказывается, что и они, в конце концов, приводят к счастливому исходу. В своей последней по времени написания "хронике" ("Генрих V") Шекспир рисует торжество воспетого им героя. "Хроники" повествуют о том, как Англия из страны, раздробленной властью феодальных лордов, превращается в единое национальное государство.

Заметим, наконец, что в "хрониках" показан во весь рост один из самых жизнерадостных шекспировских образов - сэр Джон Фальстаф. Образ столь полнокровный в своей жизнерадостности вряд ли мог бы быть создан Шекспиром в последующие периоды. Точно так же и в "Ромео и Джульетте" изобилуют типичные для первого периода краски и в образах блестящего Меркуцио и потешной кормилицы, и в том дыхании молодости и весны, которым проникнута эта пьеса.

Особняком среди произведений первого периода стоит лишь трагедия "Юлий Цезарь". Если бы Шекспир после этой трагедии не написал двух комедий ("Как вам это понравится" и "Двенадцатая ночь"), то с "Юлия Цезаря" следовало бы считать второй период его творчества.

Первой из ранних комедий Шекспира является "Комедия ошибок" (Comedy of Errors). Комедии Шекспира сочетают в себе и ситуации и характеры. Одна из заслуг Шекспира, как драматурга, состоит в том, что он как бы взорвал изнутри старинный примитивный фарс и близкую к нему английскую комедию XVI века (произведения вроде "Ральфа Ройстера Дойстера"), заменив "маски" живыми, реалистическими характерами и, вместе с тем, сохранив из этого фарса остроту комедийных ситуаций. В "Комедии ошибок", однако, преобладает еще комизм положений, т. е. внешняя сторона.

Заимствовав свой сюжет у Плавта, Шекспир еще резче подчеркнул комедийную ситуацию тем, что к двум поразительно схожим братьям, Антифолу Сиракузскому и Антифолу Эфесскому, прибавил еще двух не отличимых друг от друга близнецов - Дромио Сиракузского и Дромио Эфесского. "Комедия ошибок" - повесть о вытекающих отсюда забавных недоразумениях. И все же не прав был Кольридж, считавший "Комедию ошибок" только "шуткой", примитивным фарсом. В сутолоке событий можно уже различить контуры характеров,- правда, еще слабо очерченных. Вспыльчивая, ревнивая Адриана и смиренница Луциана - образы скорее комедийного, чем фарсового плана.

В следующей своей комедии - "Укрощение строптивой" - Шекспир снова вернулся к этим образам и гораздо глубже раскрыл их, противопоставив прямую, резкую и озлобленную, но не злую Катарину скромной с виду, но по существу эгоистичной и лицемерной Бьянке. Совсем в духе Бьянки думает и чувствует Луциана, когда не столько возмущается тем, что Антифол изменяет своей жене, сколько советует ему "поступать тайком" и "научить грех казаться святым".

И в образах двух тождественных по внешности Антифолов есть характерное различие. Мечтательный, грустящий о своем потерянном брате Антифол Сиракузский мало похож на скуповатого и сварливого Антифола Эфесского, типичного зажиточного горожанина. Но еще важнее то, что в этой "шутке" звучат серьезные, почти трагические мотивы. Трагична сама экспозиция пьесы: судьба разбросанной по свету семьи.

Отметим характерную для всего миропонимания Шекспира черту: счастливая развязка не является слепой случайностью. Она завершает долгие и деятельные поиски Эгейоном своего потерянного сына (Эгейон побывал и в Греции, обследовал "пределы Азии") и поиски потерянного брата Антифолом Сиракузским, который сравнивает себя с "каплей, ищущей другую каплю в океане". Люди должны сами добиваться своего счастья,- таков лейтмотив, который впоследствии не один раз прозвучит у Шекспира.

Со стороны стилистической "Комедия ошибок" является типичным для Шекспира соединением разнородных жанров. Недаром враждебно настроенный Грин уже в то время иронически назвал Шекспира "мастером на все руки" (Johannes Factotum). Элементы фарса перемежаются с элементами совершенно иного порядка. Когда Антифол Эфесский не узнает своего отца, тот произносит строки, которые принадлежат к лучшим образцам шекспировского трагического пафоса.

Комедия "Укрощение строптивой" (The Taming of the Shrew), как и "Комедия ошибок", на первый взгляд может показаться всего лишь гротеском, легкой шуткой.

Шекспир заимствовал свой сюжет из пьесы неизвестного автора, которая была напечатана в 1594 г. под заглавием "Укрощение одной строптивой" (The Taming of a Shrew), а написана, вероятно, несколькими годами раньше. "Укрощение одной строптивой" - типичное дошекспировское или, точнее, догуманистическое произведение, насквозь проникнутое проповедью "домостроевского" послушания. Грубый и тупой, но решительный Ферандо "укрощает" строптивую Катарину, пока та, окончательно сломленная, не только становится послушной рабой мужа, но и произносит в назидание другим женам утомительную и бесцветную проповедь о необходимости полного повиновения мужьям. Шекспир использовал этот примитивный фарс как материал для своей комедии. Некоторые детали он заимствовал из "Подмененных" Ариосто (переведенных на английский язык Гаскойнем) и, может быть, из итальянской "комедии дель арте".

Сравнивая "Укрощение строптивой" с ее английским прототипом, мы видим, во-первых, что Шекспир перенес место действия из фантастических "Афин" в современную ему Италию. Во-вторых, он перенес действие из аристократической среды в среду зажиточных горожан, причем под итальянскими покровами ясно видна английская действительность. На фоне этой мещанской среды выделяется дворянин Петручио. Впрочем, сам он давно уже махнул рукой на свое дворянство, как и на свой старинный, запущенный загородный дом. Он стал воином и мореплавателем, одним из тех искателей приключений и наживы, которых так много появилось на "утренней заре" первоначального накопления. По его собственным словам, из Вероны в Падую его принес "тот ветер, который разбрасывает молодых людей по всему свету, чтобы они искали удачи подальше, чем у себя дома". Петручио один на один ведет бой за удачу. Этот блестящий молодой человек появляется в довольно скучном обществе старозаветных, патриархальных горожан. Они любят посидеть, попировать, похвастать своим богатством (вспомним своего рода состязание в богатстве между Гремио и Транио). Старый Баптиста с безмятежной откровенностью торгует дочерью, решая выдать Бьянку за того из двух женихов, который окажется богаче. Петручио затосковал. "Все сидеть да сидеть, кушать да кушать", - жалуется он даже во время свадебного пира. В этом затхлом мирке томится Катарина. Чтобы ясней стал ее образ, вспомним о дошекспировском фарсе. Там мы не находим Бьянки. Для чего же она понадобилась Шекспиру? Нам кажется, что в противопоставлении двух сестер раскрывается основная, и притом чисто шекспировская, мысль. Бьянка с виду "нежная голубка". "Скромной девушкой" называет ее простодушный Лученцио, "покровительницей небесной гармонии" - Гортензио. Стоит ей, однако, выйти замуж, как эта смиренница "показывает свои коготки". Она не только не приходит на зов мужа, но при всех называет его дураком. Катарина же, этот "дьявол", к всеобщему удивлению, является любящей женой. Обе оказываются не теми, кем кажутся.

Внешность и существо, на языке Шекспира - "одежда" и "природа", не только не соответствуют, но в данном случае прямо противоположны друг другу. Петручио делает поэтому совсем не то, что делал его прототип Ферандо: он не "укрощает" жену. Как и Шекспир, он только открывает истинную "природу" Катарины. Ей душно в той среде, в которой ей приходится жить. Она возмущена тем, что отец относится к ней как к вещи, как к товару. Она "строптива" потому, что все кругом издеваются над ней. Обаяние горячей, вспыльчивой Катарины - в ее искренности. Правда, ее протест принимает необузданные, даже дикие формы. Но не забудем, что перед нами люди, которые не отличались ни изысканностью манер, ни сдержанностью чувств. Катарина - сильный, полнокровный человек Возрождения. Ее характер типичен именно для Англии того времени. Ее протест выражается в причудах: в том, что на языке той эпохи выражалось словом humour. Едва встретившись с Катариной, Петручио сразу же разгадал, что ее "строптивость" лишь humour. И он "побеждает ее, ее же прихотью", как говорит слуга Питер. Поведение Петручио - своего рода пародия на "причуды" Катарины. Как отмечает Левес ("Женские образы Шекспира"), "Катарина видит в поведении Петручио свой собственный характер в карикатуре". От "строптивости" Катарины не остается и следа, и в конце пьесы Катарина произносит монолог, как будто проповедующий "домостроевский" закон беспрекословного подчинения воле мужа. В этом монологе несправедливо видели декларацию самого Шекспира.

Не следует ни на минуту забывать, что действующие лица Шекспира не являются "рупорами". Они говорят и действуют от себя. Финальный монолог произносит не Шекспир, а Катарина. Этот монолог - не проповедь, а выражение чувства. Катарина говорит не "вообще" о мужьях и женах, но о себе и о Петручио. "Я люблю тебя", - вот подтекст этого монолога. "Господин", "король", "повелитель" - это только самые ласковые, самые восторженные слова, которые Катарина нашла в своем лексиконе. Все дело в том, что у "дьявола" Катарины, а не у чувствительной "смиренницы" Бьянки оказалось горячее сердце. Слушая взволнованную речь Катарины, Петручио до конца разгадал это сердце. "Вот это девка! Пойди сюда и поцелуй меня, Кэт", - восклицает он в восторге. Он не только победитель, он сам побежден любовью.

История Петручио не менее удивительна, чем история Катарины. Он прибыл в Падую с откровенным намерением жениться на богатой невесте. Но, встретившись с Катариной, он сразу понял, что под "одеждой" строптивости здесь скрыт человек, который на голову выше окружающей среды. Он поставил себе задачей найти настоящую Катарину и для осуществления своей цели прибегнул к разным причудам. Подлинный смысл его намерений выражается лишь в аллегорическом иносказании. Он является на свадьбу в гротескных лохмотьях. Это не просто прихоть. Он сам поясняет смысл своего поступка: "Ведь она выходит замуж за меня, а не за мою одежду". Тот же мотив повторяется и в загородном доме, когда Петручио отнимает у Катарины новое нарядное платье. "Ум обогащает тело, - говорит он ей. - И подобно тому, как солнце пробивается сквозь самые темные тучи, достоинство сквозит из-под самых темных одежд... О нет, добрая Кэт. Ты не стала хуже оттого, что на тебе бедные украшения и жалкая одежда". Победа "природы" над "одеждой" является лейтмотивом комедии.

Заимствовав сюжет из повести о Феликсе и Филомене (эта повесть подверглась в Англии драматической обработке еще до Шекспира, в 1584 г.), Шекспир создал комедию "Два веронца" (The two Gentlemen of Verona), построенную на несколько схематическом противопоставлении. Эта комедия, как и сонеты, повествует о превосходстве дружбы над себялюбивой страстью. Перед нами два друга - Валентин и Протей. "Он охотится за честью, я же за любовью", - говорит Протей. Культ собственной личности, погружение в свой субъективный мир ведет Протея по пути измены и лжи. Стремление к деятельности, характеризующее Валентина, приводит его к моральной победе над своим антиподом.

Но Валентин не только благородный и самоотверженный человек. Он протестует, он бежит из окружающего его общества в природу, в лес, где становится вожаком других таких же отщепенцев. Подобно Робину Гуду, старинному герою английских народных баллад, эти отщепенцы не трогают "беззащитных женщин и бедных путешественников". Таким образом, протест Валентина перекликается с робин-гудовскими мотивами, т. е. мыслями, чувствами, заветными мечтами, издавна бродившими в английском народе. С другой стороны, Валентин является прообразом той позднейшей галлереи "благородных разбойников", к которой принадлежит и шиллеровский Карл Моор.

Самый характер противопоставления Валентина Протею показателен. Ведь это противопоставление основано не на различии природных качеств (Протей вовсе не "злодей от природы"), а на различии избранных путей.

Из других персонажей отметим самоотверженную Юлию, предвосхищающую образ Виолы из "Двенадцатой ночи", а также Лаунса с его собакой Крабом. Одна из замечательных черт, Шекспира как драматурга состоит в том, что он придал шутам и клоунам, этим смехотворным буффонам дошекспировской драмы, подлинно человечные черты. "Чудацкий простолюдин" Лаунс, повторяющий в своем дружеском чувстве к неблагодарной собаке основной мотив всей комедии, не только забавен, но и трогателен. Недаром Энгельс так высоко оценил этот образ. "Один только Лаунс со своей собакой Крабом больше стоит, чем все немецкие комедии вместе взятые" {Маркс и Энгельс, Соч., т. XXIV, стр. 429.} - писал он Марксу.

Комедия "Тщетные усилия любви" (Love"s Labour"s Lost), написанная, вероятно, тоже в 1594 г., как и "Два веронца", издавна была предметом недоброжелательной критики. Хэзлит прямо заявил, что "если бы пришлось расстаться с одной из комедий Шекспира, надо было бы выбрать "Тщетные усилия любви". А между тем современники думали иначе. В 1604 г. сэр Вальтер Коп написал виконту Крэнборну записку, в которой приводится отзыв Ричарда Бербеджа о "Тщетных усилиях любви". Знаменитый трагик, глава труппы "Глобуса", называет эту комедию "остроумной и веселой пьесой".

Причину такого расхождения мнений объяснить нетрудно. "Тщетные усилия любви" во многих отношениях являются пародией. Здесь много полемических выпадов и гротескных карикатур, которые "доходили" до современников, но для нас остаются темными. За многими действующими лицами стоят, вероятно, живые современники Шекспира. В Моли некоторые видят пародию на Томаса Нэша. Другие исследователи полагают, что Олоферн не только восходит к Олоферну из Рабле, учителю Гаргантюа, и, следовательно, пародирует "ученость" средневековых схоластов, но является также карикатурой на Флорио, учителя итальянского языка в доме графа Саутгемптона (Олоферн, вполне возможно, анаграмма Флорио).

Многие детали этой пьесы для нас неясны, но общий ее замысел понятен и является существенным в общей концепции творчества Шекспира. Кружок молодых аристократов отказывается от удовольствий жизни, чтобы предаться отвлеченным философским размышлениям. Эта попытка уйти от окружающей действительности в "чистое созерцание", которое, по мнению Шекспира, является эгоистическим самоуслаждением, терпит полную неудачу. Мысль не может заменить жизнь. Путь эгоистического углубления в себя - ложный путь. В этом смысле "Тщетные усилия любви" развивают тему Протея из "Двух веронцев". Шекспир направляет здесь острие своей сатиры также и против искусственного, напыщенного стиля, столь модного в придворно-аристократических кругах той эпохи. Бирон отрекается от "тафтяных фраз и слов, из шелка свитых, гипербол трехэтажных". Он ратует за простоту речи.

"Тщетные усилия любви" отмечают важный этап в биографии Шекспира. Молодой поэт только что прославился в кружке графа Саутгемптона как автор двух поэм. С другой стороны, он уже выступил как драматург "театра для широкой публики". Перед ним открыты были два пути: либо писать для "знатоков изящного", либо выносить свои произведения на суд широких масс. Шекспир выбрал второй путь.

Комедия "Сон в летнюю ночь" (A Midsummer-Night"s Dream) занимает особое место среди произведений первого периода. Эта комедия, как предполагают, была написана по случаю празднования одной аристократической свадьбы. На первый взгляд перед нами нарядная эпиталама - и только. Незначителен сам по себе и сюжет. Главную роль в комедии играет цветок, которым обладает Пак и который носит название "любовь от праздности". Прихоти любовной страсти, застающей врасплох и помимо воли овладевающей сердцем, - вот основное содержание пьесы. Но, как обычно у Шекспира, первое впечатление оказывается неполным. Прежде всего отметим, что под условными "афинскими" костюмами различима окружавшая Шекспира английская действительность. В Тезее, хвастающем своими охотничьими псами, нетрудно подметить черты важного английского вельможи; влюбленные "афиняне" во многом, вероятно, напоминали тех молодых джентльменов и дам, которых Шекспир мог наблюдать хотя бы в доме графа Саутгемптона. Даже эльфы ссорятся, любят и ревнуют, как люди. Перед нами появляются Оберон, Титания, Пак. Будто в детской сказке, человеческими существами оказываются цветок душистого горошка, паутинка, мотылек, горчичное зернышко. Фантастика Шекспира реалистична. Эльфы - те же люди. Но, вместе с тем, Титания не больше похожа на знатную даму елизаветинской Англии, чем легкий Пак - на реального шута той эпохи. Шекспировские эльфы - волшебные существа, хотя в них нет ничего "потустороннего". Они и свободнее людей, и вместе с тем полны интереса только к людям, потому что принадлежат им: это - сны и мечты человеческие; без них герои пьесы не достигли бы счастливой гармонии, завершающей длинный ряд злоключений.

Показательно, что даже в этой "аристократической" комедии фантастика Шекспира предпочла образы английской народной сказки: место условного Купидона занял хорошо известный народному поверью веселый и лукавый Пак, он же - "Робин Добрый малый". И, наконец, как бы в качестве аккомпанемента к фабуле, появилась шумная группа чудаков-ремесленников во главе с ткачом Основой.

Атмосфера этой комедии не так уж безоблачна и лучезарна, как кажется сначала. Любовь Лизандра и Гермии не может восторжествовать в "Афинах". Ей преграждает путь воплощенный в лице старого Эгея древний жестокий закон, дающий родителям власть над жизнью и смертью своих детей. Для молодых людей остается один выход: бежать из "Афин" на лоно природы, в лесную чащу. Только здесь, в цветущем лесу, разрываются вековые цепи. Отметим, что действие происходит в день первого мая, - в тот день, когда народ по городам и деревням Англии праздновал память своего героя, Робина Гуда. Не только о "прихотях любви", но и о победе живого чувства над старозаветным и жестоким феодальным законом повествует "подтекст" этой комедии.

Но для чего понадобились Шекспиру ремесленники? Конечно, не только для комического контраста к лирической теме. Ремесленники эти смешны, и смешны они потому, что в них много старинного, уже отжившего, это - типичные гильдейские мастера, целиком еще проникнутые средневековьем. Но вместе с тем они привлекательны. Шекспир любит их потому, что они - из народа. Эти ремесленники деятельно заняты подготовкой к спектаклю, который должен быть разыгран на свадьбе Тезея. Конечно, спектакль оказывается смехотворным. Возможно, что Шекспир здесь пародировал исполнение мистерий мастерами и подмастерьями гильдейских цехов. Видеть мистерии на сцене Шекспир мог еще в детстве в провинции. Но мы имеем здесь дело не только с карикатурой. В этом смехе звучат и горькие мотивы. Повесть о Пираме и Фисбе в своей завязке перекликается с судьбой Лизандра и Гермии. "В окружающем меня мире все далеко не всегда так хорошо кончается, как в моей комедии",- такова скрытая ремарка Шекспира. Выразителями этой истины оказываются неуклюжие, неискусные, но правдивые ремесленники. Недаром и Пак, выступающий в эпилоге, напоминает зрителям о "львах, ревущих от голода", о пахаре, изнуренном трудом, о тяжело больном, который в эту свадебную ночь думает о погребальном саване. Из наблюдений над живой действительностью уже вырастали темы, которые впоследствии воплотились в потрясающие коллизии великих трагедий Шекспира.

По бытовому реализму, отчасти напоминающему манеру Бена Джонсона, среди комедий первого периода выделяются "Виндзорские кумушки" (The Merry Wives of Windsor). Хотя номинально события происходят в царствование Генриха IV, перед нами в действительности - глухая провинция эпохи Шекспира. Тихий городок назван "Виндзором". Вероятно, он скорее напоминал далекий Стратфорд, родину Шекспира. Чванливый судья Шеллоу, его дегенеративный племянник Слендер, чудаковатый пастор Эванс, хлебосольный, добродушный, но несколько глуповатый Пейдж, веселый балагур-хозяин придорожной гостиницы, - живые образы этого захолустья. И все же не точно было бы назвать эту пьесу "мещанской комедией", поскольку такое определение ассоциируется с проповедью отвлеченной морали.

Эту комедию Шекспира часто сводили к несложной концепции: в мещанскую среду "нисходит" распутник-придворный, сэр Джон Фальстаф; однако распутство придворного оказывается побежденным мещанской добродетелью и т. д. Прежде всего заметим, что гнев кумушек не является выражением возмущенного нравственного чувства. Мистрисс Форд сначала даже польщена, получив письмо от сэра Джона. Гнев кумушек по-настоящему вспыхивает только тогда, когда они обнаруживают, что сэр Джон послал обеим одинаковые письма. Если кумушки жестоко "разыгрывают" Фальстафа, то это объясняется не желанием доказать истинность отвлеченной морали, а простым стремлением повеселиться. Лейтмотивом комедии, апологией жизнерадостности, провозглашаемой человеком эпохи Возрождения наперекор пуританскому презрению к женщине, звучат слова одной из кумушек о том, что "женщины могут веселиться, не теряя при этом честности". Эти слова, повидимому, настолько выделялись при исполнении комедии, что в конце XVII века стали припевом популярной песенки.

Сэр Джон Фальстаф - что угодно, но только не петиметр. В отличие от некоторых критиков, мы не сомневаемся в том, что Фальстаф из "Генриха IV" и Фальстаф из "Виндзорских кумушек" - одно и то же лицо. Но с ним приключилась беда. Оказавшись без пенни в кармане, он вступил на путь, не свойственный его природе, и за это был жестоко наказан. Фальстаф - обжора, пьяница, хвастун, обманщик. Он готов грабить людей на большой дороге, но, вместе с тем, в нем нет хищного расчетливого практицизма. В "Виндзорских кумушках" есть замечательная деталь. Пистоль украл ручку дорогого дамского веера, а Фальстаф, за то что поклялся в невиновности Пистоля, получил всего на всего пятнадцать пенсов... Пистоль и Ним на каждом шагу обманывают этого большого ребенка. Фальстафу нужны деньги, чтобы пить вино и обжираться ростбифом, но не ради накопления. Однако в "Виндзорских кумушках" он принялся за другое. "Я собираюсь наживать деньги", - говорит он. Он пустился в сложные махинации: решил притвориться влюбленным, чтобы открыть себе верный путь к богатству. За это его и посадили в корзину с грязным бельем и выбросили в вонючую лужу. В конце комедии он сам признает свою глупость и добродушно называет себя "ослом".

В этой веселой комедии звучат и иные мотивы. Ревность Форда достигает настоящей глубины душевного страдания. Анна Пейдж восстает против "домостроевского" уклада. Она выходит замуж за того, кого избрало ее сердце. И это не только приносит счастье ей самой, но и облагораживает ее возлюбленного Фентона. Он, как сам признается, сначала думал о деньгах Анны Пейдж, но потом, позабыв о золоте, стал помнить только о чувстве.

"Виндзорские кумушки", в особенности начало комедии, принадлежат к лучшим образцам творчества Шекспира. "В одном только первом акте "Merry wives" больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе" {Маркс и Энгельс, Соч., т. XXIV, стр. 429.}, - писал Энгельс Марксу.

Заимствовав свой сюжет у Ариосто и у Банделло, Шекспир создал комедию "Много шума из ничего" (Much Ado About Nothing), пожалуй, самую легкую и несложную из своих комедий. И все же атмосфера ее не так уж безоблачна. Изображенное здесь блестящее общество поражено скрытой червоточиной. Среди этих знатных беззаботных людей живет злодей дон Жуан. Уязвленный своим положением незаконного сына, он клевещет, наслаждаясь самым актом мести. И особенно характерно то, что в этом обществе так легко поверили дон Жуану. "Дело идет преимущественно о том, - говорит Гервинус, - какого рода бывают люди, которые подымают много шума из-за пустяков, а не о тех пустяках, из-за которых подымается шум". Судьба оклеветанной Геро приблизилась к трагической развязке. Катастрофа совершилась бы, если бы не вмешалась в дело ночная стража. Этим смехотворным неуклюжим чудакам Геро обязана своим спасением. Так и шут у Шекспира, несмотря на всю свою эксцентричность, часто является выразителем народной правды, обличителем несправедливости. Приближение катастрофы заставило одуматься Бенедикта и Беатриче, отчасти напоминающих "прихотливые" образы "Укрощения строптивой". Как говорит современник, Бенедикт и Беатриче пользовались, на ряду с Фальстафом и Мальволио, особенным успехом у зрителей. Приближение несчастия заставило их глубже вглядеться в жизнь и прекратить свой "турнир причуд". Они отбросили колкое острословие и искренно признались, наконец, что любят друг друга.

В комедии "Как вам это понравится" (As You Like It) отчетливо звучит робин-гудовская тема. Напомним, что сюжет комедии через напыщенную новеллу Лоджа восходит к старинному сказанию о Гамелине, которое близко к легендам о Робине Гуде. Однако эту комедию некогда традиционно толковали - и в критике и на сцене - как праздничную "пастораль", как веселую прогулку в лесу. При этом забывали, что три главных действующих лица этой комедии - изгнанники: и герцог, у которого отнял престол брат, и изгнанная под страхом смерти Розалинда, и Орландо, которого старший брат сначала держал на скотном дворе, а затем задумал убить. Орландо по общественному положению стоит ниже старшего брата, но по природе оба они, будучи братьями, равны.

Пьеса начинается бунтом Орландо против брата. Орландо приходится бежать в дремучий лес, который назван "арденским", но в котором нетрудно узнать шервудский лес английских народных легенд. Здесь живут пастухи, у которых, в отличие от пасторальных "пастушков", руки вымазаны дегтем. Природа здесь не условная, пасторальная, а настоящая, где бушует непогода. Но все же эта природа милостива к людям. Как и в цветущем лесу "Сна в летнюю ночь", но уже без вмешательства волшебных сил, разрываются цепи несправедливых отношений и торжествуют любовь и радость. Каждый, сбросив с себя все искусственное, наносное, случайное, становится самим собой. Это - не уход от жизни. Это утверждение другой, лучшей жизни на иных основаниях, другого общества, проникнутого человечностью. Как же живут эти люди в лесу? На это отвечает борец Чарльз в начале комедии: "Они живут так, как в старину Робин Гуд английский". За герцогом последовало много "веселых людей", - совсем как за Робином Гудом. Только место храброго стрелка из лука занял изгнанный герцог, мыслитель-гуманист.

Особняком в этой комедии стоит меланхолик Жак. Если за его уныние и пессимизм и смеется над ним Розалинда, а Шекспир лишает его места в радостном финале, то в сатирических монологах Жака, стремящегося "очистить испорченный желудок мира", уже звучат те мотивы, которые вскоре нашли свое дальнейшее развитие в трагедиях Шекспира. Сам же образ Жака, задумавшегося над несправедливостью окружающей его действительности, занимает в творчестве Шекспира особое место, являясь в некоторых своих чертах как бы эскизом к образу Гамлета.

Блестящий комедийный цикл первого периода завершается "Двенадцатой ночью" (Twelfth Night). Основная тема этой комедии - борьба Виолы за свое счастье. Ее живое чувство, ее героическая преданность в конце концов будят ленивую душу жеманного Орсино. Так же и неприступная Оливия, отдающаяся своей томной грусти, уступает природе и загорается внезапной любовью. Под именем сэра Тоби Бельча (в буквальном переводе - "пес с отрыжкой") вновь появляется сэр Джон Фальстаф. Замечательно, что этот пьяница-рыцарь оказывается противником пуританина Мальволио. "Неужели же ты думаешь,- восклицает сэр Тоби, обращаясь к Мальволио, - что если ты добродетелен, то не будет больше в мире пирожков и эля?" Эти слова стали в Англии поговоркой. Откровенная жизнерадостность сэра Тоби и Марии, людей эпохи Возрождения, побеждает лицемерную "святость" Мальволио.

В комедии есть еще замечательный персонаж. Это - шут Оливии, Фест. Не случайно Шекспир вложил в уста этому шуту изысканные лирические песни. Фест, повидимому, человек образованный, поневоле, за неимением лучшего, избравший профессию шута. Острословит он без подъема, как бы нехотя. В конце комедии он не получает доли в общем счастье и, как был, остается одиноким. В финальной песне Фест поет о своей загубленной, пропитой жизни, о том унылом дожде, который беспрерывно моросил в течение всей его жизни. Так, меланхолической нотой, заканчивается эта веселая комедия, само заглавие которой говорит о ее назначении: она была впервые исполнена в маскарадный крещенский вечер (в двенадцатый вечер после Рождества).

На ряду с комедиями, основными произведениями первого периода являются "исторические хроники".

Еще до Шекспира пьесы на сюжеты из английской истории завоевали на лондонской сцене огромную популярность. Марло довел этот жанр до высокого художественного совершенства в "Эдуарде II". Во всех этих пьесах особенно ярко выступает политическая тенденция.

Если рассматривать шекспировские "хроники" в той последовательности, в которой они написаны, то они образуют единую эпопею, завершающуюся разгромом феодальных лордов королем ("Генрих IV"), победой над внешним врагом и торжеством национального героя ("Генрих V"). Само собой разумеется, что Шекспир здесь идеализирует своего героя. На созданный им образ мало похож действительно существовавший "кровавый Генрих V (сожигатель еретиков)" {"Архив Маркса и Энгельса", т. VII, стр. 371.}, как называет его Маркс. Шекспир выступает здесь сторонником идеи национального единства и монарха как воплощения этой идеи. Даже впоследствии, в годы разгула реакции, Шекспир не изменил своих взглядов. Улисс ("Троил и Крессида", 1602) в торжественном монологе (акт I, 3) сравнивает монарха с солнцем, устанавливающим гармонию среди других светил. Нарушение этой гармонии ведет к хаосу и всеобщей гибели.

Наиболее часто встречающейся метафорой или сравнением является в "хрониках" растущее дерево. И действительно, рост Англии, консолидация страны под властью монарха - центральная тема шекспировских "хроник". В них Шекспир подводил итоги всего того периода европейской истории, когда для Англии "королевская власть, опираясь на горожан, сломила мощь феодального дворянства и основала крупные, по существу национальные монархии, в которых получили свое развитие современные европейские нации и современное буржуазное общество" {Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 475.}.

Но, видя в монархе залог национального единения страны, Шекспир жестоко критикует тех монархов, действия которых противоречат образу идеального государя. Таков у Шекспира безвольный Генрих VI, своей слабостью ввергающий страну в ужасы междоусобной феодальной войны; таков и преступный король Иоанн (пьеса "Король Иоанн" также должна быть отнесена к "хроникам"), расплачивающийся за преступление мучительной смертью, и, наконец, обагренный кровью злодей на троне - Ричард III.

Надо, однако, отметить, что короли-злодеи у Шекспира - обычно узурпаторы престола (Ричард III, впоследствии - Клавдий в "Гамлете" и Макбет). По отношению к маленькому Артуру узурпатором является и король Иоанн. Слабоволие Генриха VI отчасти объясняется шаткостью его прав на корону. "Шатки мои права", - говорит он. Любопытно, что права на корону идеализированного Генриха V Шекспир не подвергает сомнению, хотя отец его, Генрих IV, и испытывает тяжкое бремя венца, отнятого у Ричарда II.

Шекспир защищает законное право престолонаследия. Такая позиция вполне понятна. Узурпация престола грозила началом борьбы за корону, началом междоусобного кровопролития - "гражданской бойни", как говорит король Генрих IV, грозила воскресшим призраком войн Алой и Белой Розы, память о которых была в дни Шекспира еще свежа в устном предании.

Особняком стоит "хроника" о короле Ричарде II. Это - "законный" монарх. Вина его - не в узурпации престола, а в безрассудном самовластии, в превращении своей короны и своего сана в фетиш. Правда, Шекспир осуждает не столько самого монарха, сколько его окружение. Садовник, олицетворяющий собой в этой пьесе глас народа, называет королевских фаворитов "плевелами" и главной ошибкой Ричарда считает то, что он не подрезал буйно разросшихся ветвей сада. И все же именно "хроника" о Ричарде II прозвучала в те дни как антиправительственная пьеса (сцена отречения Ричарда была даже запрещена цензурой).

Возможно, что именно шекспировским "Ричардом II", как оружием агитации, воспользовались граф Эссекс и его друзья накануне восстания против королевы Елизаветы. В самом деле, в пьесе скрыто много стрел, направленных против правительства королевы, в частности против политики монополий. "Стыдно сдавать всю страну в аренду... Ты - землевладелец Англии, а не ее король", - говорит старый герцог Ланкастерский Ричарду.

Одним из основных вопросов, над которым задумывались критики и исследователи "хроник", является вопрос об их историчности. Существует распространенное мнение, согласно которому Шекспир будто бы преднамеренно не считался с историей, сознательно предпочитая поэтический вымысел фактам. Это утверждение требует существенных оговорок и уточнений.

"Хроники" были для зрителей театра описанием абсолютно достоверных событий. Если, например, в "Короле Лире" Шекспир в корне изменил ход событий, заменив счастливую развязку легендарного предания трагической, он никогда не позволил бы себе такой "вольности" в "хрониках". Знаменательно, что Шекспир словами хора в начале последнего акта "Генриха V" просит зрителей простить ему, что он не в состоянии сценическими средствами изобразить "огромной жизни в ее настоящем виде" (huge and proper life).

"Хроники" казались зрителям воскресшей историей. "Как радовался бы храбрый Тальбот, гроза французов, если бы знал, что, пролежав двести лет в могиле, он снова будет одерживать победы на сцене, - писал в 1592 г. Томас Нэш, - ...зрителям кажется, что они видят его самого, залитого кровью свежих ран, в трагическом актере, его изображающем".

Причину того, что "хроники" Шекспира расходятся с действительностью, надо искать в тех источниках, которые служили Шекспиру материалом: в хрониках Голиншеда, в дошекспировских исторических драмах, в устной легенде. Бывали на английском престоле короли и похуже Ричарда III. Но предание, а вслед за ним и существовавшая до Шекспира театральная "хроника" об этом короле изобразили его как исключительного злодея. Из этого мрачного, полулегендарного образа и исходил Шекспир. Он не вымышлял, он лишь домышлял, сообразуясь с тем общим рисунком, который ему удавалось извлечь из своего небогатого материала.

Однако именно в этом "домысле" сказывается вся сила художественного гения Шекспира. Если можно найти черты домысла даже в наиболее "историчных" образах "хроник" (принц Гарри, например), то в создании других образов, как, например, сэр Джон Фальстаф, - вольное художественное воображение играло основную роль. "Генрих IV" является наиболее значительной и совершенной из шекспировских "хроник", может быть, именно потому, что в этой пьесе гармонически сочетаются историческая правда, как понимал ее автор, и художественная фантазия (принц Гарри и Фальстаф). "Хроники" Шекспира и в наши дни представляют исключительный интерес для практической и теоретической эстетики исторической драмы, исторического жанра вообще.

Шекспир - противник реакционных феодальных лордов, борющихся против короля. Он показывает историческую обреченность их борьбы. Гибнут они не из-за недостатка личной доблести и отваги. Перси "Горячая шпора" (Hotspur) - бесстрашный рыцарь. Отчаянно храбр и его союзник Дуглас. Они гибнут потому, что действуют разрозненно, что каждый ведет самостоятельную политическую игру.

Если обречены мятежные феодальные лорды, то точно так же обречены, по мнению Шекспира, и преступные короли. Такие люди, как Ричард III, носят сами в себе семена своего разрушения. Образ Ричарда мрачен не только потому, что он преступен, но и потому, что он умен и сознает свою преступность, как и свое уродство. Он знает, что существует совесть, но предпочитает силу. "Пусть будут нам совестью наши сильные руки, законом - мечи!" - восклицает он перед битвой, обращаясь к своим военачальникам. В королях шекспировских "хроник" под царственными одеждами мы видим живых людей окружавшей Шекспира действительности. В хищном себялюбии Ричарда, в его лицемерии, столь ненавистном Шекспиру, мы узнаем "макиавеллиста", как говорили тогда в Англии, одного из тех хищников, которых в таком изобилии породила эпоха первоначального накопления. К той же породе принадлежат и Яго, и Клавдий, и Гонерилья с Реганой.

Но в Ричарде есть черты, отличающие его, например, от Клавдия, который умирает трусом, позабыв о Гертруде и жалобно умоляя окружающих спасти его. Смерть Ричарда почти героична. "В груди моей - тысячи великих сердец. Вперед знамена наши. Разите врагов!" - восклицает он перед последней битвой. В груди Ричарда кипят неукротимые страсти. Он во многом напоминает неистовых героев Марло.

Преступному Ричарду Шекспир противопоставляет Генриха V как "идеального" монарха. "Хор", говорящий за автора, дружески и ласково называет Генриха уменьшительным именем "Гарри". Вначале Генрих - "гуляка праздный". Но, если он и распутен в молодости, он лишен того, что больше всего ненавидел Шекспир,- лицемерия. Вместе с тем он является носителем подлинной рыцарской чести, как понимал ее Шекспир. Эту подлинную честь Шекспир противопоставляет эгоистической чести, воплощенной в образе Перси. Перси готов добыть честь хотя бы "с луны или из глубины морской". Но он жаждет славы "без соперника", личной славы для себя. Эта личная слава не нужна принцу Гарри, который, победив Перси в единоборстве, с легким сердцем уступает славу этой победы Фальстафу. Став королем, он ищет в битвах славу не для себя, а для всего своего войска. Под стенами Харфлера, обращаясь к воинам, среди которых немало простых иоменов ("Генрих V", III, 1), он называет их всех "друзьями". В своем замечательном монологе о дне св. Криспиана ("Генрих V", IV, 3) Генрих говорит не о своей, но о "нашей славе", т. е. о славе всех сражающихся: "Сегодня тот, кто будет вместе со мной проливать кровь, будет моим братом. И каким бы низким ни было его происхождение, этот день сделает его благородным". Шекспир подчеркивает демократичность Генриха. "Если бы ты смогла узнать меня, ты бы нашла, что я простой король,- говорит он своей невесте, французской принцессе, - ты бы подумала, что я продал ферму, чтобы купить корону". В глазах Генриха король такой же человек, как и другие люди. "Разве король не такой же человек, как и я? - говорит солдатам переодетой простым воином Генрих; - фиалка благоухает ему, как и мне; силы природы действуют на него, как и на меня; все его чувства - обычные, человеческие; отбрось церемониал, и обнаженный король окажется всего лишь человеком". Голодные, изнуренные походом солдаты Генриха идут в бой против щегольского рыцарского французского войска. Накануне битвы французские военачальники хвастают своими конями и доспехами. А между тем переодетый Генрих ночью обходит лагерь и беседует с солдатами. Победа достается англичанам. В этой победе немаловажную роль играют храбрость и предприимчивость самого Генриха. "Мы находимся в большой опасности, - говорит он перед битвой, - и поэтому тем большей должна быть наша смелость... Плохой сосед заставляет рано вставать с постели".

"Хроника" о короле Генрихе V принадлежит к тем пьесам, которые, как свидетельствуют современники, производили глубокое впечатление на зрителей шекспировского театра. "Какая английская грудь, - пишет Томас Гейвуд в своей "Апологии актеров" (1612), - не сочувствует мужеству англичанина, когда оно изображается в какой-нибудь из наших исторических драм!.. Какой трус не постыдится своей трусости, когда увидит храброго соотечественника!"

Патриотическая тема находит в шекспировских "хрониках" яркое выражение, с особенной полнотой - в монологах Генриха V. Шекспир навсегда останется верным этой теме. Даже у самого пессимистического из его героев, Тимона Афинского, одно чувство все же сохраняется живым: "Я люблю мою родину", - говорит он.

Замечательная черта шекспировских "хроник" заключается в том, что в них действуют не только отдельные лица. В отличие, например, от Марло, у которого действует Тамерлан, и только Тамерлан, а "бесчисленное, как песок морской, войско" является лишь бледным придатком к титанической фигуре победителя, - у Шекспира французов побеждает не только сам Генрих, но и все английское войско.

В "хрониках" нас поражает многосторонность шекспировского гения, широта охвата действительности. Сам Шекспир назвал в "Генрихе V" жизнь "огромной". Именно на почве "хроник" росла и созревала его способность к многообразному изображению действительности. Перед нами - королевские дворцы, таверны, рыцари с большой дороги, битвы, решающие судьбу государства, жанровые сцены, вроде сборов двух извозчиков, отправляющихся перед рассветом в путь из провинциальной гостиницы ("Генрих IV", ч. I).

Вместе с тем столь типичное для Шекспира сочетание трагического и комического, выраженное и в комедиях, впервые находит полное свое развитие в "хрониках". Так, например, во второй части "Генриха IV" мы находим и трагическую скорбь старого Нортумберленда о погибшем сыне, и веселую сцену в саду судьи Шеллоу, и беззаботные шутки Фальстафа. Наряду с торжественными событиями, которые воспевает "пламенная муза", перед нами проходят пестрые образы "фальстафовского фона". Возле пышных королевских знамен треплются лохмотья завербованных Фальстафам рекрутов, среди ярких рыцарских гербов улыбается пьяная ража самого сэра Джона.

Сэр Джон Фальстаф - одна из самых ярких фигур шекспировских "хроник". Его не раз сопоставляли с дон Кихотом. Разложение феодальных связей и гибель рыцарства дали Сервантесу материал для создания "Рыцаря печального образа". Шекспир же создал великолепную картину в духе фламандцев. В "Виндзорских кумушках" Фальстаф назван "фламандским рыцарем" (действительно, он прежде всего напоминает образы Рубенса). Фальстаф - не только обломок разрушающегося здания; в нем воплотилось столь характерное для эпохи Возрождения "ликование плоти", живой протест как против аскетических идеалов средневековья, так и против ханжеского самоограничения пуритан. Один из старых комментаторов назвал Фальстафа "воскресшим Вакхом". Новейшее исследование доказало, что некоторые реплики Фальстафа позаимствованы из песни, приписываемой Джону Лили и озаглавленной "Гимн Вакху" (Song to Bacchus).

Фальстаф - "деклассированный рыцарь" и, подобно шекспировскому шуту, не связан по рукам и ногам отношениями окружающего его общества: если он раб своего желудка, то он не раб золота. И именно поэтому он обаятелен в глазах Шекспира. Смерть его почти поэтична. В "Генрихе V" хозяйка таверны рассказывает о том, как Фальстаф в предсмертном бреду "играл с цветами, улыбался, глядя на кончики своих пальцев, и что-то болтал о зеленых полях".

По генеалогии театральных образов Фальстаф восходит, быть может, к "Старому греху", фигуре поздней моралите. Этот "Грех", воплощавший множество пороков, в конце представления убивал чорта, торжествуя, таким образом, над загробным возмездием. Так и сэр Джон является утверждением земной жизни, торжествующей плоти, вырвавшейся из тысячелетних оков средневековья. Но есть у Фальстафа и другая сторона. "Какие только поразительно характерные образы ни дает эта эпоха разложения феодальных связей в лице странствующих королей-нищих, побирающихся ландскнехтов и всякого рода авантюристов,- поистине фальстафовский фон...", {Маркс и Энгельс, Соч., т. XXV, стр. 250-261.} - писал Энгельс в письме Лассалю по поводу его трагедии "Франц фон Зикинген". Фальстаф - разорившийся рыцарь, грабящий на большой дороге и занимающийся браконьерством. Хотя он и любит порой покичиться своим дворянством, идеалы рыцарства давно потеряли для него всякое значение. Честь для него - пустое слово. Вместе с тем, он не скрывает презрения к окружающей его действительности, к "этим торгашеским временам". И в этом чуждом ему мире его порой охватывает тоска. "Я меланхоличен как старый кот или как медведь на привязи", - заявляет он.

К первому периоду творчества Шекспира, помимо комедий; и "хроник", принадлежат также "Ромео и Джульетта" и "Венецианский купец". На грани первого и второго периодов стоит "Юлий Цезарь".

В "Ромео и Джульетте" Шекспир использовал сюжет и ряд деталей из одноименной поэмы Артура Брука. В этой трагедии; впервые у Шекспира выступает грозная сила судьбы. На поэтическом фоне, среди платановых рощ и цветущих гранатовых деревьев, под "благословенным" небом Италии, двое молодых людей полюбили друг друга. Но путь их к счастью преградила взаимная вражда тех знатных родов, к которым им было суждено принадлежать. По образному выражению пролога, они были "опрокинуты" этой враждой. Так и в пьесе Марло "Мальтийский еврей" Дочь Варравы и молодой испанец, ее возлюбленный, оказываются жертвами царящей вокруг них ненависти и вражды. Но если Марло говорит о разрушительной силе золота и создает образ "макиавеллиста", хищника первоначального накопления, Шекспир рисует старинную феодальную междоусобицу. И все же было бы, конечно, неправильно сводить содержание произведения к критике патриархального деспотизма феодальной семьи. Значение этой трагедии, конечно, гораздо шире. Джульетта не только "ослушалась" своих родителей. Она предпочла "выгодному" жениху, блестящему Парису, обездоленного изгнанника Ромео. Она восстала не только против "традиции" своей семьи, но и против буржуазного практического "здравого смысла", воплощенного в советах кормилицы.

Эпиграфом к пьесе могут служить слова естествоиспытателя и ученого, гуманиста в монашеской рясе - фра Лоренцо. Один и тот же цветок,- говорит он,- содержит в себе и яд и целебную силу; все зависит от применения. Так и сулившая счастье любовь приводит в описанных Шекспиром обстоятельствах к гибели, радость обращается в слезы. Влюбленные оказываются бессильными перед судьбой, как бессильна перед ней и ученость фра Лоренцо. Это не мистический рок, но судьба, как олицетворение окружающих человека обстоятельств, из которых он произвольно вырваться не может. Ромео и Джульетта гибнут в окружающем их "жестоком мире", как гибнут в нем Гамлет, Отелло, Дездемона.

Уже в прологе Шекспир называет Ромео и Джульетту "обреченными". Вступив в неравную борьбу с окружающим, сознают свою обреченность и сами влюбленные. "Я - шут в руках судьбы!" - восклицает в отчаянии Ромео. Над влюбленными тяготеет сознание неизбежной катастрофы, отраженное в преследующем их предчувствии гибели (сцена их последней разлуки). И все же гибель Ромео и Джульетты не бессмысленна и не бесплодна. Она приводит к примирению враждовавших родов. Над могилой погибших воздвигают золотой памятник. Шекспир как бы указывает зрителям, что память о них сохранится, как бы уводит зрителей в будущее. В этом - жизнеутверждающий мотив "повести, печальнее которой нет на свете".

В конце трагедии мы слышим о народной толпе, бегущей с криком, чтобы взглянуть на погибших. Эта та самая народная толпа, которая в течение всей трагедии ненавидела распрю Капулетти и Монтекки и теперь горячо сочувствует влюбленным. Их светлые образы переходят в легенду. На фоне народной толпы грустная повесть приобретает героическое звучание.

Шекспир показал образы своих героев в живом развитии. Джульетта из девочки - "божьей коровкой" называет ее кормилица - вырастает в героиню, Ромео - из мечтательного юноши, томно вздыхающего о Розалине, в мужественного, бесстрашного человека. В конце трагедии он называет Париса, который, может быть, и старше его годами, "юношей", а себя - "мужем". Полюбившая Джульетта смотрит на жизнь иными глазами. Она постигает истину, которая идет вразрез со всеми традициями ее воспитания. "Что такое Монтекки? - говорит она; - это не рука, не нога, не лицо, не какая-либо другая часть, составляющая человека. Ах, назовись иным именем! Что в имени? То, что мы называем розой, благоухало бы столь же нежно, если бы носило другое имя". Обратившись к современной Шекспиру философии, мы найдем ту же мысль у Фрэнсиса Бэкона, родоначальника английского материализма. Заметим также, что Шекспир здесь отвергает и созданный веками феодализма догмат - веру в реальное значение знатного родового имени. "Ты - ты сам, а не Монтекки", - думает Джульетта о своем возлюбленном. Шекспир наделил Джульетту не только чистотой и героической самоотверженностью, не только горячим сердцем, но и умом, смелым и проницательным.

Замечательны в этой трагедии и персонажи "второго плана". Блестящий, остроумный Меркуцио - подлинный носитель жизнерадостности эпохи Возрождения. Во всем противоположен ему "огненный Тибальд", непосредственный виновник несчастий, образ которого глубоко уходит корнями в темное феодальное прошлое. Кормилицу критики не без основания окрестили "Фальстафом в юбке".

В эпоху Шекспира "Ромео и Джульетта" пользовалась, повидимому, большим успехом у читателей. О популярности ее среди студенчества говорит следующий факт. В течение XVII века к читальном зале библиотеки Оксфордского университета находился прикрепленный цепью к книжной полке экземпляр Первого фолио Шекспира. Эту книгу, как видно по ее страницам, в то время много читали. Наиболее протерты пальцами студентов страницы текста "Ромео и Джульетты", в особенности - сцены ночного свидания в саду Капулетти.

В "Венецианском купце" (The Merchant of Venice) заглавие не вполне соответствует содержанию. Ведь под "венецианским купцом" подразумевается Антонио. А между тем наиболее законченным образом в пьесе является, конечно, Шейлок.

Многосторонность образа Шейлока отметил еще Пушкин, противопоставив его написанному одной краской мольеровскому Скупому. Нет сомнения в том, что в образе Шейлока, набожно читающего библию и одновременно складывающего в мешок червонцы, Шекспир изобразил некоторые характерные черты ростовщика-пуританина. Шейлок повернут к нам своей темной стороной. В корыстолюбии своем он беспощаден. Он возникает перед нами как воплощение хищного практицизма. "Частный интерес практичен, - писал Маркс, - а нет ничего более практичного в мире, чем уничтожить своего врага! "Кто не стремится уничтожить предмет своей ненависти?" - говорит Шейлок" {Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 219.}.

Но, с другой стороны, положительными чертами Шейлока являются его беззаветная любовь к дочери, а также смелость его мысли. Вспомним его страстные слова о том, что еврей такой же человек, как и другие люди. "Разве нет у еврея глаз? Разве нет у еврея рук, органов тела и его частей, ощущений, чувств, страстей? Он кормится той же пищей, раним тем же оружием, он болеет теми же болезнями, его вылечивают те же лекарства, его греет то же лето и заставляет мерзнуть та же зима, как и христианина". В этих горячих словах слышится голос самого автора.

Шейлок - трагическая фигура. Как еврея, его презирают и гонят, и гонения рождают в нем жажду мести. Гонения извратили эту могучую натуру. "Когда вы отравляете нас, разве мы не умираем? - говорит Шейлок. - И если вы оскорбляете нас, почему же мы не должны мстить? Если мы подобны вам в остальном, то и в этом будем на вас похожи... Гнусности, которым вы меня учите, я применю к делу - и превзойду своих учителей".

Исключительный интерес представляет история сценических воплощений этого образа. Английская сцена XVIII века знала Шейлока исключительно как мрачного злодея. Подлинную революцию в трактовке этого образа совершил великий английский трагик Эдмунд Кин, выступивший в роли Шейлока в 1814 г. "Он завоевывает симпатию тех мыслящих зрителей, - писал Хэзлит,- которые понимают, что месть еврея нисколько не хуже нанесенных христианами оскорблений".

Оружием мести Шейлока является золото. Но, прибегнув к этому опасному оружию, он сам становится его рабом. Не алчного от природы хищника, но разлагающую, обезображивающую человека силу золота рисует в этой драме Шекспир. "Роскошное золото, жесткая пища Мидаса, я не хочу тебя",- говорит Бассанио. Шекспир здесь впервые подчеркнул силу золота, способного, как говорится в "Ромео и Джульетте", "соблазнить и святых". Полное развитие этой темы мы найдем в "Тимоне Афинском" (1607).

Другим оружием Шейлока является "закон". Но именно потому, что этот "закон" способен служить оружием личной мести, он лишен, - воспользуемся излюбленным словом Шекспира, - "природы" и является выхолощенной мертвой буквой. Для того, чтобы разрушить хитросплетения такого "закона", не требуется доводов ученого юриста; достаточно здравого смысла молодой девушки. Сцена суда - сатира, направленная против формального закона. Обнажая тлетворную сущность золота и ложь "закона", превращенного в оружие личных интересов, Шекспир усматривал в окружавшем его обществе власть той "кажущейся правды, в которую облекается, - как говорит Бассанио, - наше хитрое время, чтобы поймать в западню мудрейших людей". Весь мир, по словам Бассанио, "обманут украшением": в судах "красивый голос" истца скрывает зло; порок прикрывается добродетелью; трусы носят "бороду Геркулеса"; красота "покупается на вес"; все вокруг - лишь "золоченый берег опасного моря". Среди этого хаоса лжи гармоничны только любовь и музыка, апофеозом которых венчается эта драма.

Трагедия "Юлий Цезарь" во многих отношениях подготовила почву для "Гамлета". Как и в "Гамлете" и позднее в "Макбете", действие этой "римской трагедии" происходит на мрачном и зловещем фоне. Мы слышим о "пламенных воинах, сражающихся в облаках", о кровавом дожде, падающем на Капитолий. В образы таинственных предзнаменований облеклось здесь то тягостное чувство, которое испытывал в те годы не один Шекспир. Страна была наводнена нищим, бездомным людом. Продолжалось обеднение широких народных масс. Все мрачнее становилась эпоха, история которой "вписана в летописи человечества пламенеющим языком меча и огня" {Маркс и Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 783.}. Правительство королевы тщетно силилось всеми правдами и неправдами пополнить пустеющую казну.

В многочисленных памфлетах, изданных в те годы, впервые и как бы издали слышатся раскаты революционной грозы. Чем дальше в прошлое отходила опасность извне - нашествие "Великой Армады" (1588), тем больше развязывалась направленная против правительства критика среди буржуазии и части дворянства. Приближался 1601 г., когда парламент в вопросе о монополиях впервые резко разошелся с правительством. Возле самого престола зрели заговоры, в одном из которых, возглавляемом графом Эссексом, принимал участие "патрон" Шекспира, граф Саутгемптон.

Тяжкая грозовая атмосфера этих лет нашла отражение и в драматургии. Чапмен пишет мрачную трагедию "Бюсси д"Амбуа". Со своими кровавыми драмами выступает приблизительно в те же годы Джон Марстон. В его пьесе "Недовольный" (The Malcontent, 1601), мы видим человека, - жертву несправедливости, - горько осуждающего царящий вокруг порок и взывающего к отмщению. В этой атмосфере родились и "Гамлет" и "Юлий Цезарь".

Как относился к восстанию Эссекса Шекспир? Во всяком случае, он не принимал в нем никакого участия. Ни о каких преследованиях Шекспира со стороны Тайного совета мы не слышим.

Об отрицательном отношении Шекспира к тем путям, по которым пошел Эссекс со своими друзьями, свидетельствует, по нашему мнению, "Юлий Цезарь". В смысле трактовки исторических событий Шекспир во многом придерживается концепции Плутарха. Хотя "Юлий Цезарь" и не республиканская пьеса, несомненно, что Шекспир показал Цезаря в непривлекательном свете. Это - потерявший зубы одряхлевший лев. На Шекспира, как полагают некоторые исследователи, повлияли также слова Монтэня: "Добро не обязательно сменяет уничтоженное зло. Может последовать зло еще худшее, как это доказали убийцы Цезаря, которые ввергли государство в великое расстройство".

Если непривлекателен у Шекспира Цезарь, то непривлекательны и заговорщики, за исключением Брута. Неподкупную честность его признает даже Антоний: "Это был человек". И все же удар кинжалом оказался роковой ошибкой. Цезарь пал, но тень его преследовала Брута и победила при Филиппах. "О Юлий Цезарь!- восклицает побежденный Брут, - Все еще мощен ты! Твой призрак бродит вокруг и обращает наши мечи против нас самих". Удар кинжалом оказался бесплодным. Его осудила история. Судьба Брута и других заговорщиков решается в сущности народом, не последовавшим за ними.

Образ народной толпы в "Юлии Цезаре", как и в "Кориолане", вызвал у комментаторов разноречивые суждения. Нам кажется, что образ этот имеет различные аспекты и у самого Шекспира. Он давал Шекспиру обильный материал для характерных жанровых сцен. Перед нами, конечно, не плебс древнего Рима, но горожане шекспировского Лондона, перед нами - народная масса, которую наблюдал Шекспир в Лондоне на рубеже двух столетий, в мрачные годы наступавшей реакции, - масса, в которой бродит глухое недовольство, но, вместе с тем, масса неорганизованная, стихийная, лишенная достойных руководителей. Эта толпа становится в "Юлии Цезаре" жертвой коварного красноречия Марка Антония, в "Кориолане" - эгоистических мелочных происков трибунов.

Нетрудно заметить даже у Шекспира то отношение к толпе, которое вообще было свойственно людям эпохи Возрождения. Для этого достаточно вспомнить те эпитеты, которые прилагал Шекспир в своих произведениях к слову толпа - "шумная", "непостоянная", "грубая", "безумная", "варварская", "несогласная", "колеблющаяся" и т. д. При всем этом Шекспир был первым из английских драматургов, показавшим толпу как реальную политическую силу.

1564-1616. Около 1587 – переселился в Лондон. Работал помощником режиссёра в разных театральных предприятиях. 1593 – поступил в лучшую лондонскую труппу, возглавляемую Джемсом Бербеджем. 1599 - члены этой труппы выстроили театр “Глобус”. 1593 – поэмы, к этому же периоду принадлежат сонеты, изданные в 1609. 1612 – переселился в Стредфорд, бросив театр.

Различаются три периода творчества: первый, отлич. жизнерадостностью, комедии (преобладает вера в жизнь, добрые начала: комедии "Укрощение строптивой" (1593 г.), "Сон в летнюю ночь" (1596 г.), "Много шума из ничего" (1598 г.), трагедия "Ромео и Джульетта" (1595 г.).) и исторические хроники (основная тема – феодальная смута 14-15 вв., война Алой и Белой розы.), и “Юлий Цезарь” (переходный период).

1601-1608 – второй период. Одну за другой пишет трагедии. "Гамлет" (1601 г.), "Отелло" (1604 г.), "Король Лир" (1605 г.), "Макбет" (1606 г.). Социально-политическая проблематика характерна для, так называемых, "римских" трагедий: "Юлий Цезарь" (1599 г.), "Антоний и Клеопатра" (1607 г.), "Кориолан" (1607 г.).

Третий период – трагикомедии, “Буря”. Поиски оптимистического решения социальных трагедий привели к созданию романтических драм "Цимбелин" (1610 г.), "Зимняя сказка" (1611 г.), "Буря" (1612 г.), носящих оттенок своеобразной поучительной притчи

1. Проблема воспитания в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль». Образ Панурга.

Гаргантюа и Пантагрюэль

В 1532 году вышла народная книга о великане Гаргантюа и славном его сыне Пантагрюэле. Книга не имела автора, сотканная из пословиц, поговорок – типично французская книга, потому что дерзкая по мысли своей, книга, которая утверждала, что человек – великан. Т.е. это была не метафора, говорилось о том, что человек – велик и всемогущ. В этом же году, Франсуа Рабле придумал себе псевдоним, который представлял собой анаграмму его имени – Франкофрибас Назье и издал под этим именем приложение/продолжение народной книги о Гаргантюа. И в частности, о бесстрашных подвигах сына Гаргантюа – Пантагрюэля. В течение 20 лет издаются 5 книг, которые в целом получили название «Гаргантюа и Пантагрюэль».

В 19 веке возникло представление о том, что роман – это правоподобное отражение жизни, серьезное произведение. А в 16 веке в счастливые времена Боккаччо, Сервантеса и Рабле, роман не понимался как мудрое произведение. Роман понимался как игра с читателем, как всевластие этого в центре стоящего человека над миром.

В романе Рабле герой творит фантастически невероятные выщи, рождается из уха своей матери, срывает колокола с собора парижской богоматери, путешествует по миру и беседует с оракулом, который должен дать предвестие в таинственной бутылке. Бутылка в конце концов произносит самое главное в жизни: жениться или не жениться, будет он рогоносец когда женится или нет. Когда Пантагрюэль находит этого оракула, эта встреча говорит о жаждущих людях, берущих от этой жизни все, что она может дать.

Смех – главный герой романа. Здесь есть правдоподобие, и аллегория, и сатира и великаны.

Современный роман, который начался в 16 веке и пришел в 21-й, начинается с Раблезианства.

Раблезианство – в современной литературе принято считать, что роман нового времени был создан Рабле. Роман, в котором правда и вымысел, безграничная свобода человека, утверждались в народной смеховой стихии, которая по традиции шла от комедии Аристофана и самое яркое воплощение получила в романах 21-го века, в которых стихия смеха заявляет об относительности всех норм и правил и является самым главным правилом.

Рабле, опираясь на национальную французскую традицию фарса, создает особый синтез, который называют теперь романом нового времени.

Еще у Аристофана на первом месте стоит стихия несерьезности; эта аристофановская философия жизни получает продолжение в творчестве Рабле.

Раблезианство – это философия, идущая от видения мира Аристофаном - философия приятия всех даров и наслаждений и философия, в которой интеллект человека, его сердце и плоть – одинаково жаждут новых радостей жизни.

Великаны у Рабле идут из народной традиции, но переосмысливаются по-Возрожденчески, т.е. великан – это всемогущий человек Возрождения, для которого огорчения, войны – только мелкие препятствия в его жизни.

Одна из первых войн (еще в государстве Гаргантюа): булочники-пекари везли булки и оказалось, что они поссорились между собой, подрались, испортили хлеб. Объявлена война неким королем Пекрашолем, который мнит себя великим в этом мире, мнит, что он завоюет не только государство Гаргантюа, но и его великие войны (капитан Жру, Молокосос, фельдмаршал Фруфру) мечтают о том, как они покорят мир. Война еще не началась, но мысленно король Пекрашоль владеет всем миром и над этой серьезностью войны, над этой серьезностью претензий хохочет Рабле, возрожденчески понимая, что эта претензия дутая. Все великое войско Пекрашоля тонет, потому что лошадь Гаргантюа совершает свои естественные потребности.
Это не сатира на войну, а это утверждение того, что война нелепа.

Одна из основных тем романа – утверждение глупости, нелепости любых войн перед величием жизни, причем с побежденными поступают по-возрожденчески: не зло.

Когда войну ведет Пантагрюэль, с ним сражается король Анарх, который тоже мечтает о мировом господстве. Когда Пантагрюэль побеждает Анарха, он не казнит его. Он пытается сделать его порядочным человеком – хочет сделать его продавцом зеленого соуса и женить на вчерашней шлюхе, которая постоянно его избивает. Короли, их войны и притязания на владение мира – ничто перед мудростью Гаргантюа и Пантагрюэля. Смех – именно смеховая, а не бичующая стихия – становятся одной из самых главных.

Еще одна из основных тем романа – карикатура на Средневековые трактаты, учения, науки. Средневековая схоластическая наука показана в смехе от полноты жизни (в моменте, где Гаргантюа учится читать алфавит с двух сторон); схоластической науке противопоставлена наука возрожденческая, о которой тоже рассказано несерьезно, хотя это как будто бы идеал.

Провозглашается программа возрожденческого обучения в одном из писем сыну своему Пантагрюэлю Гаргантюа пишет: «Чтобы не было на свете ни моря, ни реки, ни родника, рыб которых ты бы не знал. Всех птиц небесных, все деревья, кусты и кустики, все травы на земле, все ее недра – все изучи, пусть ничто не будет тебе неизвестно». Перед нами широчайшая программа жажды знаний. Изучай все, что в мире есть – такова программа Возрождения.

Особое место в романе занимает т.н. Теллемское аббатство. Теллем – переводится как желание. Некий народный герой (не великан, но великан по своему восприятию жизни) брат Жан строит новое аббатство. Провозглашает вместо обета целомудрия, бедности и послушания то, что в их аббатстве монахи имеют право жениться, быть богатыми и свободными. На вратах аббатства написан лозунг «Делай что хочешь». Теллемское аббатство – новая возрожденческая структура общества, братство, где все прекрасны, жаждут знаний и счастливы, независимо от того, монах ты, рыцарь или девица.

Идеалом Рабле становится государственное устройство, при котором человеку выгодно быть счастливым. Этому государственному устройству противостоят многочисленные острова-государства, которые посещает Пантагрюэль. Он странствует по миру, чтобы найти оракул священной бутылки. Посещает множество островов с говорящими названиями (за что книга была сожжена): Острова Папефигов и Папеманов; острова Клерго, Карденго, Монаго, Абего, Папего.

Один из важнейших героев романа – Понурк. Вор, заблудыга, но владеет всеми европейскими языками. Образ Понурка является одним из первых в мировой литературе универсальным, всеобъемлющим образом человека, соединившего в себе самые величайшие достоинства и пороки человека не идеального, а реального, жизненного. Рабле сумел соединить раблезианский смех, народную карнавальную стихию и реализм.

В исследованиях Бахтина о романе подчеркивается с одной стороны типично-национальная французская стихия произведения и, с другой стороны, европейский универсализм романа. Т.е. Рабле понимается Бахтиным как создатель новой прозы, нового романа, традиции которого мы с вами видим и у Салтыкова-Щедрина, и у Гоголя, и у Свифта, и у Марка Твена, и у Бальзака, но более всего в романе 21-го века (даже у того же Кундера).

1. Структура мира в «Божественной комедии». Пушкин о гениальности Дантевского плана.

Данте Алигьери

Родился в 1265 году, умер в 1321.

Vita nova comedia divina. Во Флоренции процветала торговля, банковское дело, ремесла – Флоренция становится самым процветающим городом. Богачи окружали себя художниками, поэтами, которые их прославляли.

Данте был флорентийцем, принадлежал к цеху аптекарей (образованные, пресвященные люди), скорее всего изучал право в Болоньи. Жизнь Данте покрыта мраком, не все известно из его биографии.

Очень любил Флоренцию, не мыслил своего существования вне Флоренции. Пользовался авторитетом как поэт, философ и политик. Он принимал участие в общественной жизни, избирался на должность приора (был одним из управителей Флоренции). Во Флоренции кипели партийные страсти – было две партии гвельфы и гибеллины. В основном, в партию гвельфов входили состоятельные люди, владельцы мануфактур и банков. Гибеллины – в основном флорентийская аристократия. И между этими двумя партиями шла беспощадная борьба за власть. Сам Данте тоже принимал участие в этих партийных распрях, которые усложнились еще и из-за того, что партия гвельфов разделилась на белых и черных гвельфов. Несчастием Данте было то, что победили его противники. Данте был изгнан из Флоренции своими политическими противниками. Мы не знаем точно в каком году он покинул Флоренцию, но по-видимому, это произошло в самом начале 14-го века. К тому времени Данте уже стяжал известность и славу и он в изгнании был принят с почестями в разных городах Италии, но мечтал вернуться во Флоренцию. Для этого нужно было совершить обряд покаяния. Он должен был облачится в белый балахон и днем со свечой обойти всю Флоренцию. Данте не хотел каяться и продолжал заниматься творчеством в изгнании.

Основное произведение Данте – «Божественная комедия».

«Новая жизнь» - над которой Данте работал в 90-е годы 13 века. НЖ – это первая автобиография поэта. Новая жизнь написана и в стихах и в прозе, здесь сочетается прозаический текст с поэтическим. НЖ рассказывает о встрече и любви Данте к Беатриче («дарующая блаженство»). Это реальная молодая девушка, по-видимому, она не знала, что Данте в нее влюблен, ибо любовь Данте к ней – это тоже своего рода любовь издалека, любовь исключительно платоническая, духовная, возвышенная. Он трактует образ Беатриче как земное воплощение Мадонны. Ей он поклоняется, перед ней приклоняется, ею восхищается. Биатриче символизирует все самое важное в жизни Данте: благородство, веру, доброту, красоту, мудрость, философию, райское блаженство. Новая жизнь началась со встречи с Беатриче. Первый раз он увидел ее, когда ей было 9 лет. Она была в красном платье (все исполнено символикой и красный цвет – символ страсти). Он увидел ее второй раз через девять лет, когда ей было восемнадцать и она была в белом платье (чистота). И счастливейший момент в жизни Данте, когда Беатриче чуть заметно улыбнулась ему. Когда он увидел ее в третий раз, он устремился к ней, а она сделала вид, что не узнает его. Он понял, что ему подобает проявлять сдержанность и не следует обнаруживать своих чувств. И увы, это была их последняя встреча, потому что вскоре Беатриче умерла и сердце поэта пронзила скорбь и он принял обет прославления Беатриче, в этом он увидел смысл жизни.

Все исполнено некоего внутреннего смысла. Помимо того, что он очень прозаически тут излагает, самые напряженные моменты своей духовной жизни запечатлевает в стихах. В Новую жизнь входит 25 сонетов, 3 канцоны и 1 баллада.

Сонет – 14 строк. основной лирический жанр в ренессансной поэзии. Сонет – самое распространение выражение мыслей и чувств. Сонеты писали о любви, о бессмертии творчества, просто о жизни, о смерти. Т.е. сонет – всегда стихотворение философского характера. Сонет возник, скорее всего, в Италии в 12 веке, возможно, на Сицилии. 14 строк.Состоит из двух четверостиший и двух трехстиший (4+4, 3+3).

Известность жанру Сонетов пришла с поэзией Данте, он продемонстрировал миру красоту сонетных форм.

«…Суровый Дант не презирал сонета

В нем жар любви Петрарка изливал…» (с) Пушкин.

Трактат «Пир». Название заимствовано из Платона. Конечно же, имеет иносказательный смысл – пиршество знаний, пиршество ума.

Трактат «О монархии». Данте был сторонником императорской власти, он считал, что духовная власть должна принадлежать папе, а светская – императору. Разделял духовную и светскую власть. Его симпатии были на стороне императора.

Трактар «О народном красноречии». Этот трактат написан на латинском языке, но Данте доказывает, что литература должна существовать на итальянском языке. Итальянский язык – «язык Тосканы (область Италии) – это ячменный хлеб поэзии». Латынь была уместна в этом трактате, т.к. он был больше научным.

Божественная комедия

Создавалась в 14 веке и Данте работал над ней около 20 лет. Написал произведение «Comedia». Комедиями называли произведения, которые начинаются с драматических событий и завершаются счастливым финалом. Комедия – не обязательно драматическое произведение. Если определить жанр «Божественной комедии», то это поэма. Это видение загробной жизни. «БК» - это произведение переходное от Средневековья к Ренессансу. «БК» начинатся стихами:

«Земную жизнь пройдя до половины

Я очутился в сумрачном лесу

«БК» написана строфами, которые состоят из трех строк. А-Б-А > Б-В-Б > и т.д. Получается некая цепочка. Мандельштам в эссе отметил, что плетение такое сложное, что выделить отдельные строки невозможно. Сравнил с Собором (такое же стройное и величественное). Пушкин сказал, что даже один план БК свидетельствуют о гениальности Данте.

«Божественная комедия» состоит из трех частей: «Ад», «Чистилище», «Рай». Таким представлялось мироустройство. Казалось, что душа человека проходит три стадии. Ад, Чистилище и Рай состоят из 33 песен. И есть одна вступительная песнь. Получается цифра 100 – для литературы того периода – число, обозначающее большую целостность. В «Божественной комедии» особую роль играет цифра «3» и кратное трем (душа претерпевает три стадии; божественная троица; 3 – священная цифра).

«Божественная комедия» - самое сложное произведение мировой литературы. Сложность в том, что все исполнено аллегорического смысла. «Я очутился в сумрачном лесу» - лес – символ блужданий. Встречается в этом лесу три зверя: лев (гордость), волчица (алчность), пантера (сладострастие). Эти три зверя встретившиеся ему в сумрачном лесу, символизируют главные человеческие пороки. Но Беатриче, ее Данте канонизирует, объявляет святой по собственной поэтической воле, видя блуждания Данте в земной жизни, хочет показать ему иной, загробный мир. Открыть, что ожидает человека там, в ином мире. И посылает ему навстречу Вергилия. Вергилий тоже образ символический – это земной разум, это поэт, это проводник по кругам ада. Тогда как Беатричче воплощает божественную мудрость. Беатричче сама пребывает в раю.

Архитектура ада не придумана Данте, так представляли себе ад в стредние века. Ад разделяется на 9 кругов;

1. «Лимб» - некрещеные младенцы, античные поэты и философы лишены райского блаженства, но они не страдают. Существовали не радостно, но особых страданий не было. Они не могут попасть в рай не по своей вине.
2. Наказывается сладострастие. Отдавшиеся вихрю страсти. Одной из самых замечательных песен является песнь пятая, здесь рассказывается история Франчески да Римини, и любовь Паоло. Это реальная история, которая была широко известна. Рассказывает эту историю Франческа. Божественная комедия отличается лаконичностью стиля. Эта история рассказывается очень кратко. Принцип Дантевское поэзии – «По греху и возмездие». Данте заставляет влюбленных Франческо и Паоло в одном и втором круге вращаться в вихре, т.е. метафорическое выражение «вихрь страсти» обретает буквальный смысл. Франческа рассказывает, как она полюбила Паоло (брата своего мужа) и как они были увлечены друг другом, что они вместе читали рыцарский роман о Ланцелоте и Франческая очень коротко говорит: «В тот день мы больше не читали». Их преступление становится известным, муж учиняет расправу, они гибнут. Данте карает их в аду, сурово их наказывает (т.е. поступает как средневековый человек), но выслушав рассказ Франчески он сам же сострадает им. Ему безмерно жалко страдающих Франческо и Паоло.
3. Наказываются чревоугодники. Здесь он изображает известных во Флоренции обжор.
4. Наказываются скряги и расточители. Данте считает, что транжиры и скряги утратили чувство меры – а это один грех.
5. Гневливые и завистливые.
6. Еретики. Здесь он поступает как Средневековый поэт. Преступление против Бога, против веры и религии – одно из самых страшных.
7. Насильники. Люди, совершившие убийство, самоубийство; очень выразителен образ самоубийц. Они превратились в сухие ветки, и когда поэт ведомый Вергилием случайно сломил ветку из нее засочилась кровь.
8. Обманщики, обольстители, хитрецы. Для Данте обман – тоже страшное преступление.
9. Изменники. Предатели. Самое страшное преступление – это предательство. Предатели – Иуда, предавший Христа, и Брут, предавший Цезаря, что лишний раз напоминает, что Данте был сторонником сильной императорской власти.

У Данте все симметрично. 9 кругов Ада и он делает 7 чистилищ. И душа человеческая поднимается по ступеням, освобождается от 7 смертных грехов, грехи исчезают из тела человеческого и он приближается к раю.

В Раю и Чистилище больше абстракции. В Аду образы более земные. В Раю, конечно же, Данте встречает Беатриче и Данте вкушает райское блаженство.

На русский язык «Божественная комедия» переводится Лазинским.

ДЗ: Нарисовать ад.

Данте. “Божественная комедия”.

Данте подился в 1265 во Флоренции.Фабула – от средневековых “хождений”. Особое значение – Энеида. Загробный мир не противопоставлен земной жизни, а как бы её продолжение. Каждый образ может быть истолкован в разных планах.

Действие начинается в лесу. В этой песне – сочетание конкретного и иносказательного смысла. Лес – аллегория заблуждения человеческой души и хаоса в мире. Все последующие образы пролога тоже аллегоричны. Д. встречает 3 зверей: пантеру, льва, волчицу. Каждый из них олицетворяет определенный вид морального зла и опр. негативную социальную силу. Пантера – сладострастие и олигархическое правительство. Лев – гордость и насилие и тирания жестокого правителя. Волчица – алчность и римская церковь, которая погрязла в алчности.

Все вместе – силы, которые препятствуют прогрессу. Вершина холма, к которой стремится Д, --спасение (нравственное возвышение) и государство, построенное на нравственных началах. Вергилий – аллегория человеч. мудрости. Воплощение тех знаний, которым посвятили себя гуманисты. Беатриче – связь образа с “Новой жизнью”.

1 круг. Язычники и некрещеные младенцы. Данте встречает там Гомера, Горация, Овидия и Лукан, а такж е полно древних мифических и реально существовавших тварей: Гектор, Эней, Цицерон, Цезарь, Сократ, Платон, Евклид и т.д. В этом круге слышатся лишь вздохи: их не особо мучают.

2 круг: во втором круге сидит Минос и решает, кого в какой круг отправить. Здесь в вихре носятся не в меру любвеобильные личности, в т.ч. Паоло, Франческа, Клеопатра, Ахилл (!), Дидона и т.д.

3 круг: под ледяным дождем мучаются чревоугодники. Дальше я поименно перечислять не буду, все равно не запомните, а мне их в лом выискивать. Там в основном Дантовы современники. В этом же круге живет Цербер.

4: скупцы и расточители. Они сталкиваются друг с другом, крича “Чего копить?” или “ Чего швырять?”. Тут находится Стигийское болото (по поводу водных поверхностей в Аду: река Ахерон опоясывает 1 круг Ада, низвергаясь вниз, образует Стикс (Стигийское болото), которое окружает город Дита (Люцифера). Ниже воды Стикса преображаются в пылающую реку Флегетон, а он, уже в центре превращается в ледяное озеро Коцит, куда вморожен Люцифер.)

5: в Стигийском болоте сидят гневливые.

6: еретики. Они лежат в горящих гробницах.

7: три пояса, в которых мучаются насильники разных видов: над людьми, над собой (самоубийцы) и над божеством. В первом поясе Д. встречает кентавров. В этом же круге – ростовщики как насильники над естеством.

8: 10 злых щелей, где томятся: сводники и обольстители, льстецы, торговавшие церк. должностями, прорицатели, звездочеты, колдуньи, взяточники, лицемеры, воры, коварные советчики (здесь Улисс и Диомед), зачинщики раздоров (Магомет и Бертран де Борн), фальшивомонетчики, выдававшие себя за других людей, лгавшие словом.

9: Пояса: Каина – предавшие родных (по имени Каина). Антенора – предатели единомышленников (здесь – Ганелон). Толомея – предатели друзей.. Джудекка (по имени Иуды) – предатели благодетелей. Здесь Люцифер жует Иуду. Это самый центр земли. По шерсти Л. Данте и Вергилий выбираются на поверхность Земли с другой стороны.

Ад – 9 кругов. Чистилище – 7, + предчистилище, + рай земной, рай – 9 небес. Геометрическая симметрия Земли è симметрия в композиции: 100 песен = 1 вводная + по 33 на Ад, Чистилище и Рай. Такое построение было новым явлением в литературе. Д. опирался на средневековую символику числе (3 – Троица и производное от него 9). Выстраивая модель Ада, Д. следует за Аристотелем, который относит к 1 разряду грехи невоздержности, ко 2 – насилие, к 3 – обман. У Д. – 2-5 круги для невоздержанных, 7 для насильников (6 не знаю куда, не сказано, сами подумайте), 8-9 для обманщиков, 8 – для просто обманщиков, 9 – для предателей. Логика: чем грех материальнее, тем он простительнее. Кара всегда носит символический характер. Обман тяжелее, чем насилие, потому что разрушает духовные связи между людьми:

1. Происхождение греческой трагедии и её структура. Роль театра в греч.обществе.

Греческая комедия возникает в 6 веке из следующих 4-х элементов: 1) шумные и веселые бытовые сценки пародийного и карикатурного характера(особенно распространены среди дорийцев); 2) драматизированные песни обличительного характера у селян, ходивших в праздники Диониса в город высмеивать тамошних жителей; 3) оргиастически-жертвенный культ Диониса; 4) песни в честь богов плодородия на Дионисовых празднествах.

Имеются неясные сведения о Мегарах, где как будто бы уже в начале 6 в. была примитивная комедия, состоявшая из небольших шуточных сценок.В Сицилии развивался т.н. мим, т.е. шуточное воспроизведение в народных сценках обыденной жизни.

Аттическая комедия пользуется типическими масками("хвастливый воин", "ученый шарлатан")Объект комедии - не мифологическое прошлое, а живая современность, текущие, иногда даже злободневные вопросы политической и культурной жизни. Комедия по проеимуществу политическая и обличительная. Свобода личной издевки над отдельными гражданами с открытым называнием имен.(у Аристофана - Клеон, Сократ, Еврипид)"Древняя" комедия обычно не индивидуализирует своих персонажей, а создает обобщенные карикатурные образы.Сюжет имеет в основном фантастический характер(у Аристофана герой заключает мир для себя и своей семьи во время Пелопонесской войны).

своеобразное симметрическое членение.Хор - 24 человека распадался на два, иногда враждующих лагеря.Типическим для "древней" комедии можно считать след. построение.В прологе дается экспозиция пьесы и излагается фантастический проект героя. За этим следует парод(вступление) хора, живая сцена, часто спровождающаяся свалкой, где участвуют и актеры. После агона цель обычно достигнута(споор двух действующих лиц).Затем - парабаса.(хор прощается с актерами и обращается непосредственно к зрителям). Для второй половины комедии характерны сценки балаганного типа, в которых изображаются благие последствия осуществления проекта и спроваживаются различные пришельцы, нарушаещие это блаженство. Хор здесь уже не принимает участия в действии и только окаймляет сценки своими песнями. Закнчивается комедия процессией комоса(хора). Типическая структура допускает различные отклонения, варианты перестановки отдельных частей, но известные нам комедии 5 в. так или иначе к ней тяготеют.

1. Творчество Д.Дефо.

Даниель Дефо

Удивительная личность, которая писала во всех жанрах, политик, публицист, создатель публицистики, создатель английской журналистики. Один из тех, кто привел Вильгельма Оранского (памфлет «Полноценный англичанин», где говорилось о том, что английская нация родилась из соединения множества других и нельзя говорить о чистоте английской крови) на трон. Гражданскую казнь совершили (выставили у позорного столба) за то, что он писал памфлеты, направленные против аристократов своего времени – написал «Гимн позорному столбу» (если есть мыслящие люди в Англии, то они стоят у позорного столба). Он был чулочным фабрикантом, он впервые изобрел белые чулки (прогорел,т.к. считалось это неприличным). Сел в долговую тюрьму и там, чтобы вернуть долги, написал роман о Робинзоне Крузо. Роман, который прославил его имя.

Робинзон Крузо

1719 год. То детское издание Робинзона Крузо, которое все мы знаем – только одна часть романа о Робинзоне, а существует еще Робинзон, который возвращается на свой остров, который делает колонией и выколачивает из нее все что можно и третий том – записки Робинзона старика, который вспоминает о своей жизни. Т.е. то, что мы знаем из детских изданий – лишь одна из трех частей.

Роман-путешествие, роман воспитания человека жизнью, роман-притча.

Прежде всего прославляется труд человека, человек, который сумел не сойти с ума за столько лет одиночества. В Робинзона вложена идея того, что разум правит миром. Он потому и сохранился, что разум сильнее всего. Впервые когда он вступил на необжитую землю и когда он уехал, это было налаженное натуральное хозяйство, где были даже рабы (Пятница). Т.е. гимн боли и разуму человеку это одно. Но мы говорим о другом.

Тот роман, который понимался в 18 веке как философский роман сейчас стал детским чтивом. Почему? Те, которые не так давно читали и те, кто помнит текст вспомнят, что описанию следов человека, которые он увидел посвящено 2 странице. Описанию его встрече с дикими животными – 2 страницы. А весь остальной текст о чем? Весь остальной текст он работает. На первый план выходит не страшное, а процесс творчества, потому что он превращает плещение изгороди, сооружение дома в творчество. Труд – его работа – описан настолько вкусно, что она понимается как творчество. Невероятно интересно для ребенка это все. Соль в том, что перед нами первая на свете карзина плетется, первый на свете дом строится. Во процессе чтения читатель тоже первый плетет и строит.

Робинзонада

Это гимн разуму и гимн рукам. Гимн творчеству человека. Это разум, соединенный с творчеством.

Почему роман-притча? У экономистов, историков, философов есть термин «робинзонада». Чем занимается Робинзон на острове? Какие этапы в освоении острова он проходит? Что они напоминают? Он как впервые человечество осваивает рыболовство, земледелие, охота, скотоводство… он проходит этапы развития человечества. Мысль о том, что человек в одиночку, в экстремальных условиях может повторить историю человечества принято называть «робинзонадой». Но Даниэль Дефо создает «робинзонаду» и разрушает ее. В то же время автор подбрасывает Робинзону (с корабля) необходимые вещи. Т.е. он пользуется тем, что человечество изобрело до него. Т.е. робинзонада невозможна, человек не сможет повторить историю человечества.

Эта притча о том, что с одной стороны человек всемогущ, а с другой – он всего лишь часть всего человечества, плодами трудов которого он пользуется.

Человек, где бы он ни был не одинок. Он один на острове, но те предметы, которые он берет с корабля – это то, что человечество сделало до него. Человек всегда часть человечества.

Зачем на необетаемом острове прятать деньги? Он живет столько лет, но каждый 4-5 лет в новое место закапывает деньги. Этот практицизм Робинзона – типичная черта 18 века.

А какие у него счеты с Богом – деловые и практичные – он записывает: Он богу молитву. Бог ему – дождь. Практические английские отношения. Даже в духовные отношения.

Он спасает Пятницу. На необитаемом острове уже 2 человека, но один – Господин (первое слово, которое выучил Пятница), а второй – раб. И это тоже англичанин 18 века. Практичный, деловой, … и не только.

Во второй части рассказано, как этот великий первопроходец, который образовал колонию… как он становится колонизатором, как он выжимает деньги из своей колонии. Но ярче всего это в истории с арапчонком, маленьким арабским мальчиком, который помог ему бежать из плена. А когда Робинзон слышит что капитану корабля нужен матрос и дает за это неплохие деньги, он продает арапчонка капитану корабля (т.е. того, кто спас ему жизнь). Если он может выжать выгоду – он продаст. Практичный, трезвый.

Это роман-притча, о человечестве, которое прекрасное. О человеке, который не может прожить в одиночестве. О том, что «робинзонада» невозможна. Это прославление человека.

III.Основные этапы творчества.

Творческий путь Шекспира разграничивается на три этапа . От первых хроник, ранних коме-дий и поэм к «Ромео и Джульетте» и «Юлию Цезарю» (1590--1599); затем от «Гамлета» к «Тимону Афинскому» (1600--1608) -- трагиче-ская пора, охватывающая вершины шекспиров-ской драматургии, и, наконец, поздний пери-од -- перед уходом (1609--1613), сказочные или романтические драмы, среди них напутствие -- «Буря», и последняя, несколько оди-ноко стоящая хроника «Генрих YIII», написанная, как полагают некоторые исследователи, не одним Шекспиром. Существуют и более дробные деления. Они улавливают дополнитель-ные оттенки, не меняя общей линии шекспи-ровского творчества.

В первых сценических опытах Шекспир об-ратился к прошлому Англии, сравнительно для тех времен недавнему. Сначала Шекспир шел следом за историей, затем, однако, он дви-нулся вспять, обратился ко временам более ранним, представляющим смуты Столетней войны.

Если нарушить порядок появления шекспи-ровских хроник и расположить их в соответствии с исторической последовательностью: «Ко-роль Иоанн» (1596), «Ричард II» (1595), «Ген-рих IV» (ч. 1-И, 1597-1598), «Генрих V» (1598), «Генрих VI» (ч. Г--III, 1590-1592), «Ричард III» (1592), «Генрих VIII» (1613), то со времен короля Иоанна Безземельного до правления Генриха VIII -- отца королевы Ели-заветы, иначе говоря, вплотную к шекспиров-ской эпохе, развернется картина подъема Анг-лии, роста ее государственной монолитности и величия.

Феодальные распри, вражда Алой и Белой Розы, прославленная битва при Азинкуре, войны во Франции, восстание Джека Кеда, битва при Босворте -- важные вехи отечественной истории и, конечно, крупнейшие деятели -- ко-роли, вельможи, полководцы, народные герои: Жанна дАрк или Джек Кед -- все это в живом движении запечатлено шекспировскими хро-никами.

Шекспир обращался с историческими фак-тами свободно. В основу пьес брал не столько факты, сколько сложив-шееся представление об этих фактах, об исто-рических событиях и деятелях. Шекспир был верен истории в том. Он точен, когда речь идет о тенденциях времени, о том, куда и как двигалась в ту пору английская история. Особенной правды и выразительности Шекспир достигает в типах прошлого, в изображении характеров прежнего времени. Это не реставра-ция, а в самом деле -- типы прошлого, сохра-нившиеся, однако, от ушедших веков до шек-спировской эпохи. В русле эпохи, движимой идеей исторического времени, когда возрожден был старый мир и на фоне его осознано Новое время, равно как за океаном открыт Новый Свет, Шекспир воплотил в исторических сю-жетах и ситуациях, и особенно в характерах, природу ушедших времен. Это художественный историзм. Время у Шекс-пира слу-жит ответом на основные исторические и социальные вопросы. В шекспировских хро-никах феодалам-оппозиционерам так и гово-рят, что упраздняет их не воля короля, а вре-мя. И сами они, сопротивляясь централизую-щей власти, сознают, что пытаются остановить историю.

Шекспир охватил всю страну, целую на-цию, народ в историческом движении. Взгляд Шекспира обладал огромной протяженностью в пространстве и во времени. Тысячелетние итоги подводил Шекспир в своих хрониках, наб-людая и показывая становление английской государственности. Шекспировская сила про-является в способности передать и «время» как эпоху, формирующую «современников», и масштаб исторических времен.

В самом начале хроники «Генрих IV» гово-рится, что англичанам надлежит исполнить долг, который тяготеет над ними уже четырнад-цать веков. Затем король сообщает, что «две-надцать месяцев прошло», как им решено исполнить этот долг. И наконец, он переходит к постановлениям государственного совета, при-нятым «вчера». Так, в живой и непосредствен-ной связи, как нечто близкое и ощутимое, постигается история. Персонажи, а вместе с ними Шекспир и его зрители чувствовали себя участниками процесса, растянувшегося чуть ли не на полторы тысячи лет: века пережива-ются так же реально, как и то, что было «вчера».

В самой первой хронике Шекспира образ патриархальной жизни, мирного и непритя-зательного существования противостоит «прид-ворной суете», возникает как манящее, желан-ное прибежище от разыгравшейся стихии кро-вавых честолюбий, прибежище желанное, но недостижимое. Чувство исторического хода вре-мени обнаруживается в поворотах собы-тий и личных судеб, обнаруживается в самом начале творческого пути драматурга. И тут же в живой форме проявляется потребность рав-новесия, и можно уловить ее социальный про-образ и реальную почву.

С циклом хроник в творчестве Шекспира перемежается серия комедий -- все десять шекспировских «веселых комедий» были созда-ны в первый период его драматургической деятельности. Контраст в социальной, нравст-венной и эмоциональной атмосфере этих групп произведений очевиден: «дни кровавые» в хро-никах и «дни веселые» в комедиях -- «Комедия ошибок» (1592), «Сон в летнюю ночь» (1595), «Много шума из ничего» (1598), «Как вам это понравится» (1599).

Шекспировские хроники и комедии -- само-стоятельные сферы драматургического твор-чества, учитывающие разные задачи театрального зрелища и особенность жанров, однако не изолированные, а связанные между собой. «Веселые комедии» соотносятся с насыщенными драматизмом хрониками, но не потому, что способны служить комической разрядкой дра-матического напряжения и не в функции ком-ментария, возбуждающего доброе состояние Духа.

Ранние трагедии содержат мотивы, предсказывающие трагизм «Гамлета» и «Короля Лира». Деятельное участие брата Лоренцо в судьбе Ромео и Джульетты, побуждаемое и ос-вященное ренессансным гуманизмом, заверша-ется не торжеством его гуманного замысла, а гибелью героев. Обстоятельства оказываются сильнее вдохновенных усилий и благих наме-рений. Стечение событий, помешавшее их ис-полнению, не смягчает трагизма ситуации, не освобождает деятельного гуманиста от чувства личной вины и указывает на трагическое несоот-ветствие идеальных представлений гуманистов своевольной действительности.

Среди пьес Шекспира особую группу состав-ляют четыре «античные» драмы -- «Юлий Це-зарь» (1599), «Антоний и Клеопатра» (1606), «Кориолан» (1607), «Тимон Афинский» (1608).

«Юлий Цезарь» -- пьеса «рубежа веков», пе-реходное явление в творчестве Шекспира. Она следует за девятью хрониками из английской истории, за незавершенным циклом националь-ных хроник, расширяя исторический горизонт шекспировской драматургии. Она предшествует великим трагедиям и представляет собой «тра-гедию-хронику», смешанный и переходный жанр. Она концентрирует внимание на политической истории переломной эпохи и трагической судьбе ее великих деятелей, обнажая объективную основу движения исторического времени, не-преклонность исторического процесса и реаль-ные следствия субъективных устремлений и воли.

Как и в других своих пьесах, развертывая действие в чужих странах и в иные времена, Шекспир изображает и современную ему Анг-лию. Однако Древний Рим в «Юлии Цезаре» -- не псевдоним Лондона, он сохраняет и нацио-нальные, и исторические черты. в «Юлии Цезаре» очевидны политический и гражданский климат и характеры политических деятелей Древнего Рима. В «Юлии Цезаре» действие связано с городом, с городскими проблемами, и драма эта является собственно «городской», с бархатистых лужаек под «деревом зеленым» действие раз и навсегда переносится на городской камень. Та же город-ская атмосфера в «Кориолане», а в собственно британской трагедии «Король Лир» в душевном состоянии персонажей проявляется та же «ка-менная» жестокость.

Шекспир передает специфическое и парадок-сальное состояние: когда всесторонний про-гресс, расширение горизонтов сокращают в представлении человека Вселенную, мир ста-новится узок и мал. Городская толпа в «Юлии Цезаре» выступает как грозная сила, такая сила исторического движения, какой не было в хрониках из истории Англии. Шекспир глубоко сочувствует городской бедноте, осо-бенно если она оказывается во власти ловких демагогов, как в трагедии «Кориолан», он отда-ет справедливость требованиям городской мас-сы, готов понять ее крайнее отчаяние и озлоб-ление, когда она исполняется решимости идти на бунт.

И вне античных драм шекспировский тра-гизм, как все, Шекспиру присущее, отличается масштабностью. Современный подход на основе историзма видит в шекспировских пьесах тра-гизм в развитии больших процессов, раскры-вающихся через характеры и их борьбу.Ход большого времени или даже разных времен, друг на друга наслаивающихся и стал-кивающихся между собой,-- такова ведущая линия шекспировских трагедий.

На решающем этапе своего творчества Шекспир поднялся до трагизма, который сопутствовал Возрождению.

Каждая из шекспировских трагедий -- траге-дия «своего времени», произошедшая из про-тиворечий магистрального хода истории в эпоху Возрождения. Открытие Нового Света и -- утрата иллюзий о каких-то землях обетованных

Важно указание шекспировского современника на то, что Гам-летов сделалось «полным-полно» лет за десять до появления шекспировской трагедии: форми-ровался тип, увековеченный Шекспиром. Иск-лючительность, «одиночество» Гамлета, стало быть, условны. Гамлет сам не вполне понимает то, что «помнится» в нем. Отсюда -- «загадоч-ность» его состояния, его реплик, парадоксов.

Новые убеждения в сознании Гам-лета и всех других трагических героев Шекспи-ра существуют не в «чистом виде», а в разных связях и сплетениях с убеждениями традицион-ными. Героические характеры в шекспировских трагедиях представляют собой сложный сплав, созданный влиянием разных сил -- полупат-риархальной среды и ее крушением, переход-ного времени с его бурным брожением, вызы-вающим духовный взлет, и буржуазного раз-вития, служившего и основой перемен, и причи-ной кризиса.

В «Короле Лире» (1605) материал трагедии представляет собой клубок исторических на-пластований. Люди в ней боятся ведьм -- и ровно ничего на свете не боятся, они еще верят звездам -- и ничему вообще не верят. Человек чувствует себя и двуногим животным, и власте-лином собственной судьбы. Время вызрело, конфликты определились». И это не только конфликт между двумя поколениями, это распад многовековых эпох. Масштаб происходящего: история не в смысле-- далекое прошлое, похожее на современность, а история сама по себе как процесс: уходит одно, наступает другое.

Спор с дочерью из-за свиты -- король хочет оставить за собой свиту как оболочку, где сохра-нился бы его мир, уменьшившийся, но все же тот самый мир. Мир доблести Лира -- это мир грубой доблести, зверского молодечества.

Шекспир показывает, и как цепко держатся люди за «свое время», и как их уносит вместе с ним. Время овеществлено в людях Ключевые слова этой трагедии -- корень,кровь, семя, род и особенно природа. Словами этими, в которых сплетены время и место -- история, насыщен шекспировский текст. За словами -- понятия, за понятиями -- взгляд на вещи, уклад жизни, тот самый, что обветшал и трещит по швам под напором перемен.

Разграничение людей в трагедии происходит по тому, как они понимают природу, в чем ищут ее -- в себе или над собой. Как ни велико самомнение Лира, он все же считает себя лишь частичкой природы, между тем Эдмунд куда более дерзок в своей гордыне, но и он в себе видит средоточие природы.

Шекспир, который живописал старину, пат-риархальность настолько заинтересованно, что его подозревали даже в «аристократическом» пристрастии к прошлому, в «Короле Лире» этого пристрастия почти не обнаруживает. Скорее, напротив, резкими штрихами дает понять, что прежнее время вполне состарилось и свое отжило. Прошлое уходит. Шекспир показывает это опре-деленно и лаконично. А вот за наступлением новых времен он следит подробно и с разных сторон.Шекспир создает предельное трагическое на-пряжение или даже трагическое равновесие сил.

Нельзя выводить из Шекспира некую однолинейную «идею», но у Шекспира есть своя особая муд-рость. Он высказывает ее в «Короле Лире» кратко, в сущности одной фразой: «Зрелость -- это все».

Шекспир занят анализом и человека, и об-щества -- в отдельности, в опосредованных и прямых связях. Он анализирует чувственную и духовную природу человека, взаимодействие и борение чувств, душевные состояния в их дви-жении и переходах, развитие аффектов, их мо-билизующую и разрушительную силу. Он со-средоточивает анализ на переломных состоя-ниях сознания, на причинах духовного кризиса, причинах внешних и внутренних, субъективных и объективных, поверхностных и глубинных. Он выявляет стимулы и логику поведения чело-века в его непосредственных и опосредованных связях с обществом. Такие всеохватность, пси-хологическая и социальная проницательность, точность и содержательность анализа свойст-венны в английской литературе Возрождения только Шекспиру, его трагедиям -- вершине не одной лишь английской, но и всей европейской ренессансной литературы.

В «Отелло» (1604) не обнажена, напротив, как бы подчеркнуто отстранена зависимость трагического сознания героя и его гибели от социальной среды. Отелло своими усилиями возвысился, но и своими же руками губит свою доблесть, славу, любовь и жизнь, губит не одного себя, но и Дездемону -- воплощение ренессансного идеала женственности, возвы-шенной, одухотворенной и реально-земной. В этом особенность характера главного героя и сюжета трагедии. До поры устремления Отелло и Яго не стал-кивались, но наступил момент -- и столкнове-ние стало неизбежным. Это не столкновение нового со старым,-- оба, и Отелло, и Яго, не-сут в себе, конечно в разной пропорции и в разных формах, и черты старого, оба подняты Возрождением, но каждый на свой лад: один -- выражает его идеи и отчасти прилагает их к широкой жизненной практике, другой -- ис-пользует ренессансные нормы с энергией и амо-рализмом, развязанным в ходе наступления нового на трансцендентальную этику Средневековья.

Яго освободился не только от предрассудков он преодолел всяческие внутренние препоны, Поразительная гибкость характера достигается в нем полным пренебрежением к общественным нормам. Это не та свобода ума, когда человек, понимая относительность нравственных уста-новлений, сознает их исторический смысл, и если берет на себя ответственность быть судьей своих поступков, то опирается на разум, не злоупотребляя им. Для Яго свобода -- это свобода произвола, преследующая личную вы-году.

Цельность, непосредственность и благород-ство характера -- принципиальная черта Отел-ло, она выделена Шекспиром как отличительная для человека, отвечающая гуманистическому идеалу. Вопрос о значении сверхъестественных сил в шекспировской драме, в развитии ее сюжетов и характеров, в концепции трагического про-должает занимать шекспироведов, особенно в связи с проблемой реализма творчества Шек-спира.

В последней трагедии Шекспира, в «Тимоне Афинском» (1608), напротив, подчеркнута связь трагедии героя с нравственным состояни-ем общественной среды, а нравственного кри-зиса с влиянием материальных общественных сил. Если переход от первого ко второму периоду представляется резким, но объяснимо законо-мерным, то Шекспир последнего периода выгля-дит неузнаваемым. Переход здесь не является даже столь контрастным, как различие между оптимизмом хроник, комедий, с одной стороны, и мрачностью трагедий -- с другой. На пос-леднем этапе Шекспир становится как бы вообще другим драматургом, хотя продолжает развивать те же темы. Развитие тех же мотивов, однако в совершенно ином ключе подчеркивает принципиальность перемен. Общее впечатление от последних пьес Шек-спира, разделяемое многими критиками, тако-во, что это шекспировские ситуации, изобра-женные вроде бы не Шекспиром, а драматургом другой школы, хотя никаких сомнений в шек-спировском авторстве нет: пьесы вошли в шекспировский «канон», а «Буря», заключившая шекспировский путь, открывает собрание 1623 г. Сам Шекспир значительно переменился и не только в границах своей собственной эволюции, но и на фоне уже совершенно другой литера-турной эпохи.

Это Шекспир -- старший современник Донна и Вебстера, молодого и принципиально нового поколения в литературе. Поколение, которое признавало свой долг перед шекспировским временем, перед Шекспиром и которое вместе с тем определенно относило Шекспира к прош-лому. Шекспир со своей стороны делает попытку двигаться в ногу с новым этапом Характерной особенностью поздних произве-дений Шекспира было все усугубляющееся «анатомирование» человеческой психики, чело-веческих отношений. В пьесах Шекспира чис-ло упоминаний о России и русских растет пропорционально учащению взаимоотношений между Англией и Русью, взаимоотношений, по-ставленных на государственную основу именно в шекспировские времена.

«Буря» как бы возвращает в более традицион-ную шекспировскую обстановку, в круг типич-но шекспировских персонажей и в то же время содержит отчетливый мотив «прощания». По сюжету пьеса явилась непосредственным откли-ком на событие, составившее злобу дня, когда крупная английская экспедиция потерпела кру-шение у берегов Америки, близ Бермудских островов, которые Шекспир и сделал местом действия «Бури».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Первостепенный по значению и силе среди гигантов, выдвинутых Возрождением, Шекспир по сравнению с ними обладает рядом особенно-стей. Шек-спир не отличался внешней разносторонностью, столь характерной для деятелей Ренессанса, в том числе для поэтов, близких к нему. На пути Шекспира не было существенных отклоне-ний от литературно-театральной деятельности, в пределах которой Шекспир также держался одного русла, прежде всего и главным образом драматургии.

С Шекспиром связан новый этап во всесто-роннем познании действительности и ее идейно-эстетической оценке, беспощадной оценке скла-дывавшегося буржуазного общества и абсо-лютистского произвола, а также трезвого суж-дения о гуманизме Возрождения, о его величии и трагедии. Именно в этом выразился реализм Шекспира как взгляд, проникнутый историз-мом, подчас стихийным, а подчас глубоко осознанным.

Шекспир -- наивысшее выражение англий-ской ренессансной литературы, более того, всей английской литературы: равного ему по творческому величию, значительности и жиз-неспособности его наследия нет в литературной истории Англии. Национальный гений, Шекс-пир принадлежит к гениям европейской и миро-вой литературы, к небольшому числу писателей, которые оказывали и оказывают интенсивное воздействие на развитие многих национальных литератур и на всю духовную культуру мира.

Шекспировский взгляд на вещи необычай-но реален. Им все ухвачено, всему дана действи-тельная цена. В этом чувстве, в этой реально-сти и трезвости восприятия и передачи действи-тельности суть и основа его реализма.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Драч Г.В. Культурология: Учеб. пособие для студентов вузов.- Ростов н/Д: Феникс,2005.- 608 с.

2. Драч Г.В. Конспект лекций.- Ростов н/Д: Феникс,2003.-87 с.

3. Маркова А.Н. Культурология: Учеб. пособие для вузов.- М.: ЮНИТИ-ДАНА,2005.- 319 с.

4. Гуревич П.С. Культурология: Учеб. пособие.- М.:Гардарики,2002 -288 с.

5. Багдасарьян Н.Г. Культурология.Учебник для студентов технических вузов.М.: Высш. Школа,2003.-680 с.

Библиотековедение как наука

В развитии библиотековедения выделяются два исторических этапа, которые, в свою очередь, делятся на периоды. Первый их них донаучный - этап библиотековедческой мысли, предыстория библиотековедения...

Византийская культура и ее связь с культурой Древней Руси

1) 4 - середина 7 вв. - переходный от античной к средневековой культуре (протовизантийский период). Несмотря на кризис античного общества, в Византии еще сохраняются его основные элементы...

Воротники эпохи Возрождения

Раннее Возрождение Этап Раннего Возрождения (XV в.) знаменовал собой появление и расцвет множества индивидуальностей практически во всех видах искусства и художественной деятельности...

Выполнение живописной работы "Автопортрет"

К итоговой картине была проделана большая подготовительная работа: наброски, эскизы, этюды в размере, колористические разработки. И как итог - композиция с одной фигурой человека. Цель композиции портрета -- дать представление о сущности образа...

Карл Брюллов. Сочетание классицистического и романтического стилей в живописи

Брюллов - гений романтической эпохи. Неслучайно его прозвали «великим Карлом», его жизнь полна неординарных поступков. Для художника процесс творчества от задумки до воплощения был образом жизни...

Периодизация древнерусского искусства. Киевская, Владимиро-Суздальская и Московская культовая архитектура

Почти тысячелетие насчитывает история древнерусского искусства. Оно зародилось в 9-10 вв., когда возникло первое феодальное государство восточных славян -- Киевская Русь; последним его этапом был 17 в...

Психологизм портретных образов В. Серова

Реалистический театр К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко и его влияние на развитие русского драматического театра

Владимир Иванович Немирович-Данченко родился на Кавказе, в местечке Озургеты, около Поти. Отец -- подполковник, помещик Черниговской губернии, мать -- урожденная Ягубова, армянка...

Создание декоративного панно для живописных постановок

Первый этап при создании декоративного панно - выбор сюжета, выбрана смелая сюжетная композиция, соответствующая модным течениям и отличающаяся оригинальностью...

Творчество Эрнста Неизвестного

Эрнст Иосифович Неизвестный - выдающийся скульптор современности. Не случайно его называют «Последним Титаном» или «Русским Роденом». Бунтарь, боец, прошедший фронты Великой Отечественной, он является одним из лучших ваятелей современности...

Феномен кураторской активности в мировой художественной культуре конца ХХ - начала ХХI века

История кураторской практики, которой еще не исполнилось и пятидесяти лет, знает своего героя швейцарского куратора Харальда Зеемана (1933-2005). Среди кураторов его поколения Зееман был одним из первых...

Эпоха Возрождения в Италии

Обычно Итальянское Возрождение подразделяется на три периода. В истории искусств можно говорить о развитии изобразительного искусства и скульптуры в рамках направления раннего ренессанса в XIV веке. В истории архитектуры дело обстоит иначе...

Весь творческий путь Шекспира - промежуток с 1590 по 1612 гг. обычно разделяют на три периода:

I (оптимистический) период (1590-1600 гг.)

Общий характер произведений первого периода можно определить как оптимистичный, окрашенный радостным восприятием жизни во всей его разнообразности, верой в торжество умного и хорошего. В этот период Шекспир большей частью пишет комедии:
· Комедия ошибок
· Укрощение строптивой
· Два Веронца
· Сон в летнюю ночь
· Двенадцатая ночь

Тема почти всех комедий Шекспира - любовь, ее возникновение и развитие, сопротивление и интриги окружающих и победа светлого молодого чувства. Действие произведений происходит на фоне прекрасных пейзажей, залитых лунным или солнечным светом. Таким предстает перед нами волшебный мир комедий Шекспира, казалось бы, далекий от веселья. Шекспир обладает великой способностью, талантливо соединять комическое (поединки в остроумии Бенедикта и Беатриче в «Много шума из ничего», Петруччо и Катарина из «Укрощения строптивой») с лирическим и даже с трагическим (измены Протея в "Двух веронцах", козни Шейлока в "Венецианском купце"). Персонажи Шекспира поразительно многогранны, в их образах воплощены черты, характерные для людей эпохи Возрождения: воля, стремление к независимости, и жизнелюбие. Особенно интересны женские образы этих комедий - равные мужчине, свободные, энергичные, активные и бесконечно обаятельны. Комедии Шекспира разнообразны. Шекспир использует различные жанры комедий - романтическая комедия («Сон в летнюю ночь»), комедия характеров («Укрощение строптивой»), комедия положений («Комедия ошибок»).

В этот же период (1590-1600) Шекспир пишет ряд исторических хроник. Каждая из которых охватывает один из периодов английской истории.

О времени борьбы Алой и Белой розы:

· Генрих VI (три части)
· Ричард III

О предшествующем периоде борьбы между феодальными баронами и абсолютной монархией:

· Ричард II
· Генрих IV (две части)
· Генрих V

Жанр драматической хроники свойственен только английскому Ренессансу. Скорее всего, так получилось потому, что любимым театральным жанром раннего английского средневековья были мистерии на светские мотивы. Драматургия зрелого Возрождения формировалась под их влиянием; и в драматических хрониках сохранены многие мистериальные черты: широкий охват событий, множество персонажей, свободное чередование эпизодов. Однако в отличие от мистерий, в хрониках представлена не библейская история, а история государства. Здесь, в сущности, он тоже обращается к идеалам гармонии - но гармонии именно государственной, которую видит в победе монархии над средневековой феодальной междоусобицей. В финале пьес торжествует добро; зло, как бы ни страшен и кровав был его путь, низвергнуто. Таким образом, в первый период творчества Шекспира на разных уровнях - личностном и государственном - трактуется главная ренессансная идея: достижение гармонии и гуманистических идеалов.

В этот же период Шекспир пишет две трагедии:

· Ромео и Джульетта

· Юлий Цезарь

II (трагический) период (1601-1607 гг.)

Считается трагическим периодом творчества Шекспира. Посвящен преимущественно трагедии. Именно в этот период драматург достигает вершины своего творчества:

· Король Лир

· Антоний и Клеопатра

В них уже нет и следа гармонического ощущения мира, здесь раскрываются конфликты вечные и неразрешимые. Здесь трагедия заключена не только в столкновении личности и общества, но и во внутренних противоречиях в душе героя. Проблема выводится на общий философский уровень, причем характеры остаются необычайно многогранными и психологически объемными. При этом очень важно, что в великих трагедиях Шекспира полностью отсутствует фаталистическое отношение к року, предопределяющему трагедию. Главный акцент, как и прежде, ставится на личности героя, формирующего свою судьбу и судьбы окружающих.

В этот же период Шекспир пишет две комедии:

· Конец - делу венец

· Мера за меру

III (романтический) период (1608-1612 гг.)

Считается романтическим периодом творчества Шекспира.

Произведения последнего периода его творчества:
· Цимбелин
· Зимняя сказка
· Буря

Это - поэтические сказки, уводящие от реальности в мир мечты. Полный осознанный отказ от реализма и уход в романтическую фантазию закономерно трактуется шекспироведами как разочарование драматурга в гуманистических идеалах, признание невозможности достижения гармонии. Этот путь - от торжествующе-ликующей веры в гармонию к усталому разочарованию - фактически прошло и все мировоззрение Ренессанса.

В первые годы XVII века в творчестве Шекспира происходит заметная перемена. Жизнерадостные мотивы уступают место глубоким раздумьям о самых мучительных противоречиях жизни, и он создает произведения, наполненные трагическим мироощущением.

Такая смена настроений ни в коей мере не означает спада творчества Шекспира. Наоборот, наступает пора его самых великих свершений как художника. Он создает "Гамлета", "Отелло", "Короля Лира" и "Макбета" - эти четыре шедевра, благодаря которым Шекспир и получил признание как художник мирового значения, шагнувший из пределов своей эпохи в вечность.

Перемена в творчестве Шекспира произошла постепенно. Хронология его произведений показывает, что между вторым и третьим периодом не было резкой грани. Почти одновременно Шекспир создает жизнерадостные комедии "Как вам это понравится" и "Двенадцатая ночь" и трагедию "Юлий Цезарь". Если датировка "Виндзорских насмешниц", утверждаемая Чемберсом (1600-1601), верна, то, значит, создав "Гамлета", Шекспир был в состоянии написать еще одну часть фальстафиады.

Такова действительная картина творчества Шекспира в 1598-1601 годы. Произведения, созданные Шекспиром в это время, позволяют говорить о постепенности перехода драматурга к новому жанру и к новой проблематике.

Третий период творчества Шекспира охватывает восемь-девять лет. Начало его принято датировать "Гамлетом" (1600-1601), а концом является "Тимон Афйнский" (1607-1608). Произведения, созданные драматургом в эти годы, неоднородны, и внутри третьего периода можно различить, по крайней мере, три этапа.

Первый был переходный. Трагические мотивы, характерные для этой поры, обнаруживаются уже в "Юлии Цезаре" (1599). Поэтому в целях концентрированного рассмотрения идейной эволюции Шекспира эту трагедию мы рассматриваем вместе с трагедиями третьего периода. В сюжетном отношении она близка к таким пьесам, как "Антоний и Клеопатра" и "Кориолан". Сходна она с ними и в стилевом отношении. Эти три драмы образуют цикл римских трагедий Шекспира, к которым принадлежит также ранний "Тит Андроник".

В идейном отношении некоторые мотивы роднят "Юлия Цезаря" с "Гамлетом" * . Перед Брутом, как и перед принцем Датским, стоит та же проблема выбора действенных средств в борьбе против зла. Как и "Гамлет", "Юлий Цезарь" является трагедией социально-философской.

* (О параллельных мотивах обеих трагедий см.: К. Фишер, "Гамлет" Шекспира, М. 1905, стр. 159-162. )

Обе трагедии имеют своим предметом не изображение страстей, что составляет содержание других Шекспировских трагедий. Ни Брут, ни Гамлет не движимы побуждениями, которые характеризуют поведение Отелло, Лира, Макбета, Антония, Кориолана или Тимона. Люди разума, а не страсти, они стоят перед необходимостью этического решения острейших жизненных вопросов и сами сознают принципиальный характер своей задачи. Эти трагедии с полным правом можно назвать проблемными.

За ними следуют три пьесы, не принадлежащие к жанру трагедии - "Троил и Крессида", "Конец - делу венец" и "Мера за меру". Первая из них по характеру близка к трагедии, но в ней отсутствует обычная для Шекспира трагическая развязка. Герой, переживающий душевный кризис, не менее глубокий, чем Гамлет, однако, не погибает. Можно считать "Троила и Крессиду" трагикомедией, но еще ближе эта пьеса к тому, что позднейшая поэтика определила как драму, то есть пьесу серьезного содержания без кровавой развязки.

Две другие пьесы по формальным признакам являются комедиями, но они отличаются от других комедий Шекспира. За исключением "Венецианского купца", ни одна комедия первых двух периодов не выходила за пределы проблем, принадлежащих к сфере личных отношений. В "Конец - делу венец" личная тема поставлена в прямую связь с социальной проблемой (любовь Елены к Бертраму и неравенство их социального положения), - а в "Мере за меру" личные судьбы героев стоят в прямой зависимости от целого комплекса проблем общественной нравственности. Серьезность поднятых в них вопросов, а также второстепенное значение комических элементов в сюжете подали основание называть эти пьесы "мрачными" или "проблемными" комедиями. Они действительно образуют особую группу пьес. Их объединяет богатство и значительность идейного содержания, общественная важность выдвинутых в них вопросов. Название проблемных поэтому более всего подходит этим трем пьесам. Вместе с трагедиями "Юлий Цезарь" и "Гамлет" они образуют большую группу проблемных драм Шекспира.

Таков первый этап данного периода.

Ко второму относятся три трагедии - "Отелло", "Король Лир" и "Макбет", написанные в трехлетие 1604- 1606 годов. Это величайшие трагедии страсти, проникнутые вместе с тем глубоким нравственно-философским и социальным смыслом. Давно признано, что "Гамлет" и эти три драмы - самые великие из созданных Шекспиром трагедий. "Великие трагедии" - это в Шекспироведении термин, обозначающий именно данные четыре пьесы. Они-то и составляют вершину трагического у Шекспира и, вместе с тем, во всей мировой драматургии.

"Гамлета", по указанной выше причине, мы рассматриваем несколько отдельно от остальных трех великих трагедий, более близких между собой по драматическим мотивам и идейно-эмоциональному воздействию, производимому ими.

"Отелло", "Король Лир" и "Макбет" - поистине душераздирающие трагедии, чего не скажешь о "Гамлете". Накал страстей героев достигает высшего предела, страдания их безмерны, и если "Гамлет" трагедия горя от ума * , то "Отелло", "Король Аир" и "Макбет" - трагедии, где страдания героев вызваны, наоборот, тем, что разум их был помрачен и они действовали под влиянием страстей.

* (См. Г. Козинцев, Наш современник Вильям Шекспир, Л.- М. 1962, стр. 210-270. )

Великие трагедии полны горьких замет о жизни. Они являются самыми классическими образцами трагического в искусстве после античности. Здесь Шекспир достиг высшего синтеза мысли и художественного мастерства, ибо растворил свое вйдение мира в образах настолько цельных и органичных, что жизненность их не вызывает никаких сомнений.

На третьем этапе были созданы "Антоний и Клеопатра", "Кориолан" и "Тимон Афинский". О первой из этих трагедий еще Кольридж сказал, что по художественным достоинствам она стоит не ниже четырех великих трагедий. "Кориолан", всегда интересовавший своей политической проблематикой, не возбуждал больших восторгов, возможно потому, что душевная сухость героя ни в ком не вызывала желаний вчувствоваться в его душевный мир. "Тимон Афинский" Шекспиром не был завершен. Хотя по мыслям это очень значительное произведение, оно лишено совершенств, присущих Шекспировским трагическим шедеврам.

Однако не эстетические оценки побуждают выделить эти три трагедии в особую группу. Особенность их в том, что центр тяжести трагического действия здесь несколько смещен по сравнению с великими трагедиями. Там противоречия жизни, общества, государства, морали раскрывались полнее всего в характерах героев и через их душевный мир. Здесь центром трагических противоречий становится внешний мир. "Антоний и Клеопатра" в этом отношении занимает промежуточное, переходное положение. Но уже "Кориолан" и "Тимон Афинский" в полной мере таковы по своему строению. Не самый психологический процесс, а лишь его внешний результат видим мы здесь. И это относится также к "Антонию и Клеопатре", где изменчивость чувств триумвира и египетской царицы подана пунктирной линией, и мы подчас оставлены на произвол догадок для установления мотивов их поведения. Кориолана и Тимона характеризует скорее чрезмерная простота эмоциональных реакций, элементарные крайности их. Но то, что искусство здесь утрачивает в раскрытии диалектики человеческого сердца, компенсируется открытиями в области диалектики общественных отношений.